— Тебе лучше не терять голову с этой, — говорит Алан своим характерным голосом, чётко звучащим через дверь.
Он говорит обо мне?
— Я не буду обсуждать Лану с тобой, отец. Итак, о чём же ты хотел поговорить?
О, полагаю, он говорит обо мне.
— Я имею в виду, что, по крайней мере, у Кары деньги имеются, — продолжает Алан, — и недаром же она жестоко обошлась с тобой, забрав квартиру. У Ланы Суини нет ни гроша за душой. Она явно с тобой только из-за преимуществ, которые это принесет ей.
Ладно, какого чёрта? Тон Алана такой узнаваемый. В конце концов, я потратила половину своего подросткового возраста, слушая, как Роберт подражает ему. Да, его отец, определенно, тот, кто учил парня, как усовершенствовать искусство непринуждённой жестокости. У меня руки чешутся, чтобы войти и сказать Алану, куда он может засунуть своё мнение.
— Лане наплевать на подобное дерьмо, поэтому перестань судить её по своим стандартам. Пожалуйста, можем мы сменить тему?
Алан издаёт преувеличенный вздох.
— Хорошо, хорошо, но помни, я предупредил тебя. Теперь о вчерашнем...
Как только он начинает говорить о делах, я оставляю их. Выхожу из здания всё ещё в шоке от того, как Алан говорил обо мне, хотя раньше он был таким очаровательным и вежливым.
В Уголке Ораторов я нахожу Фарида, который стоит среди группы мужчин с толстой коричневой сигарой между пальцев и произносит речь «Проблема с Дэвидом Камероном». Он разделяет свою тему на шесть частей, одна из которых просто называется «Волосы Дэвида», затрачивая добрых пять минут, анализирует способ премьер-министра прикрывать свою лысину, и как это отражает его политические действия. Должно быть, это довольно хороший способ, так как я никогда не замечала сказанную «накладку». Он подвергает критике больше комический подход, чем что-то глубоко политическое, а тем, кто слушает, кажется, очень нравятся его шутки.
Заметив меня, мужчина подходит к концу темы и приветствует меня сигарой. Он заканчивает, и к нему подходит темноволосый мужчина, намереваясь задать Фариду несколько вопросов, но тот отмахивается от него, говоря, что ему нужно отойти.
— Ты куда? — спрашиваю я, улыбаясь ему, когда мужчина проходит мимо меня.
Он пожимает плечами и оглядывается на группу, которая без него продолжает его тему.
— Сегодня нет настроения отвечать на вопросы, девушка. Иногда просто хочется высказать свое мнение и оставить всё, как есть, — затем он довольно резко гасит сигару о металлический забор и уходит.
Эх. У него странное настроение. Опять же его характер в целом порой может быть просто странным. Это в некотором роде поражение — замыслить сказать речь, если после неё ты не собираешься разрешать задавать вопросы, но, полагаю, у каждого свои порядки.