— Может, она тогда имела в виду, что временно не работает? Ну, допустим, клиентов не было или болела? — предположил Антипов.
— Может быть, — задумчиво пробормотал сыщик. — А может, она и специально ввела допрашивавшего ее следователя в заблуждение.
— Но для чего? — усомнился Владислав Игоревич.
— В любом случае и прямо завтра с утра сделайте соответствующий запрос в налоговую.
— Есть.
— А вы, Григорий Андреевич, — посмотрел Серафим на Кочемасова, — позвоните этой Арине и представьтесь потенциальным клиентом. Скажите, что вашей малолетней дочери нужна гувернантка. Нужно узнать, есть ли у Дебельской опыт работы и где именно и у кого она раньше работала, что делала. Ясно?
— Будет исполнено, — степенно кивнул габаритный Кочемасов.
— Теперь ваша очередь, Денис Петрович, — глянул Мирутин на Широкова. — Что показали Лихоимцев и Олимп?
— Лихоимцев заявил, что из всех ножевых ударов, нанесенных Ракчееву, особенно сильными и глубоко проникающими были первые два, — бодрым голосом, несмотря на конец рабочего дня, доложил следователь. — Эти удары, по мнению врача, были нанесены еще при жизни Тимофея. Они пробили мышечный каркас.
— Как ему удалось это установить? — недоверчиво глянул на коллегу Серафим.
— Дело в том, что с большой силой Ракчееву было нанесено в общей сложности четыре удара. Остальные девять, по его мнению, не могли привести к смерти. Так вот, из четырех ударов только два были роковыми, и это первые два. Двумя оставшимися было перерезано много сосудов. Но, тем не менее, края ран, образовавшиеся от них, не разошлись. А это означает, что их нанесли, когда Ракчеев был уже мертв.
— Отлично, — похвалил Широкова Серафим, внимательно изучая в деле выводы из заключения судебно-медицинской экспертизы трупа Тимофея Ракчеева. Из документа также следовало, что смертельных ударов было только два. И это, вероятно, первые.
— В остальном Лихоимцев повторил свои прежние показания, — продолжал свой доклад Широков. — Теперь что касается Олимп. Аграфена Ильинична работает медсестрой в благотворительном фонде «Подари семью»…
— Давно? — перебил его Мирутин.
— Сказала, что уже год.
— А до этого кем работала и где?
— Я не спрашивал. Это так важно?
— Вы даже не представляете, как, — без ехидства, на полном серьезе ответил ему сыщик. — Сегодня же, после совещания, перезвоните ей и уточните.
— Хорошо, — немного смутившись от его бесцеремонности, пообещал Широков. — В общем, ничего нового она не дала, — опустив глаза в стол, как-то сник под конец доклада еще недавно бодрый и энергичный Денис Петрович. Видимо, его выбило из привычной колеи замечание, сделанное руководителем группы, и он никак не мог взять в толк, какую такую особенную важность представляет собой информация о прежнем месте работы какой-то пожилой женщины, внешне очень смахивающей на овцу. — Запрос сотовому оператору с утра подготовлен и передан Роману Евгеньевичу, — насупившись, кивнул он на Кириленко.