— Почему остановился? — спросил он — Что-то выведываешь?
— Как что? — подал голос один из всадников — Росанку выведывает, разве не видишь?
Всадники почему-то захохотали. А Олешко покраснел и, похоже, вспылил.
— А ну, не задерживай! — гаркнул он и подтолкнул парня.
— Я здесь жил — сказал Витька.
Вокруг наступила молчанка. Даже Олешко, что собирался еще что-то прибавить, застыл с разинутым ртом.
— А? — наконец отозвался кто-то — Так он, выходит, наш?
— А ведь действительно, у Миланки когда-то был парень — сказал дед Овсей — Мирком его звали…
Он приблизился к Витьке и внимательно осмотрел его с головы до ног. Пожал плечами.
— Будто похож на Мирка — наконец сказал он — А впрочем…
— В Городище разберемся — буркнул Олешко. Красная краска все еще не сошла с его лица — Отдадим дядьке Ильку, а уж он сам пусть решает, что к чему.
Римовское Городище не шло ни в какое сравнение с вороновским. Перед глазами Витька предстало не заросшее сорняками кладбище, а настоящая крепость. Глиняные валы возвышали и без того крутые склоны. Из них густо торчали заостренные колы. Тяжелые врата сверкали на солнце металлическими полосами.
С трех сторон крепость окружали плавни. С четвертой стороны, от Римова, Городище отмежевывалось широким прудом с илистыми берегами. В более узком его месте, через пруд была переброшенная гать. Копыта процокали по толстым доскам. Через подъемный мост всадники вереницей въехали в крепость и очутились посреди просторного дворика. Со всех сторон к нему подступали приземистые здания из колод, крытые дерном. Ближе к обрыву вздымалась башня на четырех столбах. Неподалеку от башни торчала огромная, почти в два человеческих роста, гранитная глыба.
На дворике было десятков пять воинов — широкоплечие, длинноусые здоровяки с длинными чубами на бритых головах. Кто соревновался в поединке на мечах, кто чинил сбрую.
Группа воинов расположилась в холодке под гранитной глыбой. Оттуда раз-по-раз доносился громкий хохот. В углу дворика булькали над пламенем два огромных казана. Пахло пшенной кашей и свиными шкварками.
— Олешко появился! — позвал кто-то от врат. Воины заулыбались, кое-кто приветственно поднял руку — видно Олешка здесь любили.
Лишь один воин, кажется, не обратил на пришельцев никакого внимания. Это был настоящий великан. Даже наивысшие воины в сравнении с ним имели вид худосочных ребят. Ему было лет тридцать или немного больше.
Великан кормил гнедого коня, такого же массивного, как и сам. Конь довольно помахивал хвостом и время от времени благодарно фыркал.
— Ешь, Гнедко — голос у великана был глубоким, будто доносился из колодца — Ешь, дружок, пока есть что…