В соседний дворик вел перелаз, за которым возвышались две разлогих черешни, густо усеянные большими янтарными ягодами.
— Росанка, слышишь? — еще с дороги позвала тетка Миланка — Брат твой, Мирко, нашелся!
Из хаты немедленно выбежала статная девушка лет шестнадцати. На какое-то мгновение она замерла, всматриваясь в пришельца, тогда ринулась к нему и сжала в объятиях так, что у того даже косточки затрещали.
— Братик! — воскликнула она — Мирко!
— Ой… — только и смог ответить на это Витька.
Тетку Миланку на радости видно ноги не держали. Она тяжко опустилась на лавку под грушей и притянула Витьку к себе.
— Рассказывай же, сыночек, где ты был все эти лета — попросила она, жадно всматриваясь в Витькино лицо — Как же изменился! А я тут в огороде хозяйничала. Тут вижу, хромает ко мне кривая Дарка и кричит что-то. Мол, ты здесь ковыряешься, а в Римове такое деется! Вернулся Олешко со своими дружинниками и с ними парень какой-то… — тетка Миланка вытерла кончиком передника счастливые глаза — а тот парень остановился около вашего дворика, да и говорит: здесь я жил… Было такое, сыночек?
— Было — согласился Витька.
— Я и побежала — вела далее тетка Миланка — Бегу, а сердце едва из груди не выпрыгивает… Не зря бежала…
И опять Витька едва не задохнулся. Теперь уже от теткиных объятий.
— Дай же, мамочка, и мне на него посмотреть — настаивала Росанка. Она нажала Витьке на кончик носа и засмеялась — Курносый. Как у всех из нашего рода…
Хотя, по правде, у самой Росанки нос был не такой уж курносый. Да, задиристый немного.
— Так же — поддержала дочку тетка Миланка — таки курносый. И глаза такие же, как у отца…
Витька слушал и не знал, что ему на это ответить. Его принимали за кого-то другого. За Мирка. По-видимому, тот Мирко был так на него похож, что даже мать не могла различить, где ее сын, а где он — Витька Бубненко.
— А волосы у него будто не такие — вдруг заметила Росанка — Мирко был более рус, и лицо более круглее…
— Такое скажешь! — отмахнулась от ее слов тетка Миланка — Столько лет прошло, разве запомнишь?
— Круглее — настаивала на своем Росанка — и в Мирка на подбородке ямка была.
— Но действительно…
Счастливая улыбка медленно сошла с лица тетки Миланки. Теперь она всматривалась в него почти со страхом.
— А ну, покажи плечо — вдруг потребовала она.
Витька расстегнул пуговицы, оттянул воротник рубашки.
Тетины глаза взялись пеленой.
— Нет… — прошептала она — Пятна нет. Маленькое такое было, как звездочка…
Она закрыла лицо жесткими, потресканными ладонями. Тогда, покачиваясь, направилась к хате.