— Ну ладно, ладно — согласилась в конечном итоге тетка Миланка и погладила Витьку по голове — Жаль, что ты не Мирко. По-видимому, я уже никогда его…
— Матушка! — остановила ее Росанка.
— Погоди… — тетка Миланка вытерла глаза и повела дальше — Да, для нас ты не Мирко. Однако и не чужой. Поэтому будешь за Мирка. Станешь мне сыном, если уже так сложилось. А Росанке — братом.
— Мирком — подсказала Росанка.
Так и стал Витька Мирком. Так и начал жить в Римове.
А что ему оставалось делать?
Под вечер Витька, искупанный в каких-то душистых водах, сидел за столом под грушей-дичкой. На нем была чистая полотняная рубашка и такие же штаны, что их тетка Миланка раздобыла неизвестно где. Росанка суетилась у курятника — загоняла в него наседок с цыплятами. Тетка Миланка хлопотала над очагом и время от времени говорила сама к себе. В горшках над очагом что-то булькало и соблазнительно пахло, однако Витька уже и смотреть в ту сторону не мог. Он лишь тяжело отпихивался.
Солнце стало клониться к лесу, когда с улицы долетел тяжелый стук копыт. Затем за воротами прогремел голос дядь Илька:
— Принимаешь гостей, сестрица? А мы вот с Олешком едем себе, да и думаем: где бы отужинать?
Не ожидая ответа, великан тяжко спрыгнул с коня и принялся привязывать его к забору. То же сделал Олешко.
Тетка Миланка уперла руки в боки и вкрадчивым голосом начала:
— Заходите, заходите…
Что-то в том голосе великану не понравилось. Он перестал привязывать коня и подозрительно поглядел на сестру.
— От чего это ты такая мягкая?
— С того, что сейчас увидите, как обижать малого. А ты вообще не подходи! — насела тетка Миланка на Олешка.
— Ну, за что же вы так на меня… — смутился Олешко — Я же вам, можно сказать, сына нашел, а вы…
— Нашел, говоришь? А это вот что?
Сильная теткина рука подняла Витьку с лавки словно перо. Другая ее рука закатила ему рубашку на голову.
— Так что это, спрашиваю тебя? Ишь, живого места не оставил на бедном ребенке!
— Ну что там, действительно… два синячка — да и то неизвестно откуда. Вы лучше гляньте, что он мне сделал!
Олешко засукал рукав своей красной рубашки и показал локоть, на котором отпечаталось по крайней мере двадцать Витькиных зубов. Витька аж рот разинул от удивления. Конечно, он тогда таки действительно впился во что-то зубами. Но, чтобы так!
— Молодец, Мирко — похвалила его Росанка. От Росанкиного голоса Олешко, кажется, смутился больше, чем от гневных слов тетки Миланки. Он впился глазами в землю, будто узрел там что-то чрезвычайно интересное. Однако кроме жучка-навозника, который катил перед собой темный шарик, ничего интересного не было.