— Ой-ой-ой, только не надо меня пугать.
— Никто вас не пугает, гражданин Протасов. Посидите, подумайте. Завтра разговор будет совершенно другой.
Арестованного увели. Ремезов вздохнул — дурак, не понимает, что творит. Он взял с собой несколько сотрудников и выехал на квартиру к Петровскому. Дверь открыл сам Федор Иннокентьевич.
— Здравствуйте, мы можем войти? — спросил Ремезов.
— Конечно, входите Валентин Николаевич, что-то случилось на комбинате? — спросил озабоченно Петровский.
— На комбинате все в порядке, Федор Иннокентьевич, ваша дочь дома?
— Дома, — удивленно ответил Петровский.
— Мы, собственно, к ней.
— Оля, — крикнул отец, — это к тебе пришли.
Она вышла из своей комнаты.
— Петровская Ольга Федоровна? — спросил Ремезов.
— Да, это я, а что случилось?
— Генерал-майор ФСБ Ремезов, вы задержаны, Ольга Федоровна, прошу пройти с нами.
— Это на каком основании? Я сама юрист, что за чушь полная…
— Основания мы вам объясним в управлении. Как юрист вы должны хорошо понимать, что мы имеем полное право задержать вас на 48 часов без санкции суда.
— Это беспредел полный, никуда я с вами не пойду.
— Не заставляйте нас применять силу, Ольга Федоровна… Уводите ее, — приказал он сотрудникам.
— Валентин Николаевич, вы можете объяснить, что произошло? — тревожно спросил Петровский.
— Федор Иннокентьевич, к вам претензий нет никаких. Сегодня не могу ничего объяснить и завтра тоже. Послезавтра поясню. Извините, но раньше не могу.
— Мне писать заявление на увольнение?
— Федор Иннокентьевич, работайте. Ковалев вам верит и доверяет. Извините еще раз, мне пора.
Он ушел. Нина Степановна произнесла лишь одно слово:
— Федор?..
— Нина, я сам ничего не понимаю, будем ждать послезавтрашнего дня.
Ремезов решил не откладывать на завтра и провести допрос сразу, предварительно переговорив неофициально.
— Ольга Федоровна, попробуем поговорить без нервов и эмоций, как здравомыслящие люди. Пока без адвоката и протокола. Мы очень уважаем вашего отца и было совсем не просто принять решение о вашем задержании. Поверьте, на то имеются самые серьезные основания. Мы знаем о вашей связи со следователем Протасовым и о вашей просьбе к нему. Не хотите ничего мне рассказать без протокола?
— И вы меня отпустите?
— Если расскажете все честно и подробно, то до суда можно ограничиться подпиской о невыезде. Вы же понимаете, что преступление совершено, и оно не окончено по независящим от вас причинам. То есть на лицо состав статьи тридцатой — приготовление и покушение на преступление.
— Все равно будет суд… а смягчающие вину обстоятельства — мое признание и вина Ковалева.