Михайлов вышел на мол к берегу Лены. Могучая река вскрывалась весной по-особому. Таяние льдов начиналось с верховий. Вода и льдины напирали на нетронутый лед внизу, образуя торосы и поднятие уровня реки. Льдины сметали на своем пути все, и бетонный мол защищал пристань от последствий стихии.
Проложенные рельсы мостового крана шли от вертолетной площадки сквозь цеха до самой воды, что позволяло произвести быструю разгрузку.
Михайлов стоял на морозе, кутаясь в полушубок. Он вышел на берег глотнуть свежего воздуха, как часто делал подобное на Тутуре, особенно летом. Мысли витали где-то на производстве, он смотрел на заснеженную сопку на другом берегу и словно не видел ее. Работа… Она зомбировала его и даже дома он находился словно в трамвае, идущим в цеха или заводоуправление.
Он скинул наваждение, словно очнувшись, набрал в грудь воздуха, вздохнул еще пару раз глубоко и поплелся домой.
Циферблат времени шел по кругу без остановки, пришла пора ручьев, первого тепла и солнца. После майских праздников выпускники учебного центра вышли на работу в новые цеха. Они знали, что первым их судном станет транспортник, который и станет обеспечивать бесперебойным снабжением производство военных кораблей.
Михайлов вызвал к себе Топоркова, попросил принести им кофе.
— Присаживайся, Константин, разговор у нас длинный будет. Поведаю тебе одну давнюю историю.
Михайлов уселся поудобнее в кресле, отпил глоток кофе и продолжил:
— По молодости лет на начало Афганской войны я не попал, но конец ее застал прочно. Как-то сопровождали мы колонну, и командир решил срезать путь, отклонившись от намеченного маршрута. Прав он был или нет, не мне судить, но столкнулись мы нос к носу с караваном духов. Среагировали мгновенно, приняли бой и уничтожили караван со стингерами, как потом оказалось. В том бою я подстрелил одного американского инструктора — молодой здоровый парень, видимо, мне ровесник. У нас по счастливой случайности убитых и раненых не оказалось. Я вынул пулю у американца, перевязал его. Не помню дословно, но что-то бросил ему обидное в лицо, типа из-за таких сволочей, как он, гибнут нормальные русские парни, никто его, гада, сюда не звал, мотал бы в свою Америку и дергал негритосок за сиськи. Хорошо помню, как его звали — Сэм Уокер. Отправили его в штаб, он сбежал по дороге, уничтожив двух сопровождавших солдат. Забылось все понемногу. А через месяц слышу, что кто-то ночью тихонько трясет меня за плечо. Открыл глаза, уткнувшись сразу в ствол автомата. Это Сэм Уокер пришел меня поприветствовать, бросить и мне в лицо, что я здесь гость незваный и пора домой девок щупать. Заявил, что не убьет меня, но ответит равнозначно. Как он попал в наше расположение и как ушел — одному Богу известно. Меня раненого отправили в госпиталь.