Пономарев произносил тосты только за Михайлова, радовался от души, что жизнь свела его с таким человеком.
— Вы знаете, Борис Николаевич, сколько процентов я набрал на выборах? — с гордостью спросил он.
— Откуда? — усмехнулся Михайлов, — я не член избиркома, здесь нет интернета, чтобы отслеживать итоги онлайн. Но, полагаю, процентов восемьдесят набрали.
— Да, вы, как всегда, правы — восемьдесят один и пять десятых процента. Это невиданный доселе результат, с таким отрывом еще не побеждал никто. Кузнецов теперь волосы на заднице рвет, — Пономарь глянул на Светлану, — извините, пожалуйста, Светлана Андреевна, вылетело от счастья.
— Ладно, чего уж там, — ответила она, посмеиваясь.
Пономарев продолжал:
— Он никак понять не может, почему это произошло, каким образом я сумел победить? Вас он во внимание не берет, не верит.
— Верит, не верит — это его право, — произнес Михайлов, — сам как думаешь, Ефим Захарович, почему я голосовал за тебя?
— Честно сказать, Борис Николаевич, не знаю. Прикидывал так и этак — вроде бы не должны, но сделали. И явно не из-за трактора, в этом как раз уверен на все сто, — ответил он.
— Огорчаешь ты меня, огорчаешь. Думал, сам поймешь, разберешься…
— Борис Николаевич, я все пойму, во всем разберусь, не успел еще, Борис Николаевич, — испугался Пономарев.
— Не волнуйся. Иногда на Руси ставят клеймо на человека и хлещут им всю жизнь. Он уже другой стал абсолютно, а его все этим клеймом погоняют. Я понял, что ты свою криминальную деятельность оставишь…
— Борис Николаевич, помилуйте…
— Мы не в следственном комитете и не на партсобрании, Ефим Захарович, не перебивай.
— Слушаюсь, — подобострастно ответил Пономарев.
— Парень ты грамотный, перспективный, умеешь нестандартно мыслить, не только в свой карман положить, но и людям кусок дать. Из двух зол выбирают меньшее. Я понял, что ты пользы людям принесешь больше, чем Кузнецов. Он в последнее время лишь в свой карман кладет, на авторитете личный капитал делает. Да, авторитет у него заслуженный, но без поддержки он исчезает быстрее, чем зарабатывается. Нет активного поиска деловых партнеров, перспективного и актуального бизнес плана, производство начинает хиреть понемногу, но пока это еще не очень заметно. Кузнецов, как хороший директор, кончился, а возможный криминал начался. У тебя наоборот, Ефим Захарович, почему бы мне тебя в это кресло не посадить?
У Пономарева пересохло во рту, даже пальцы стали немного подрагивать от волнения. В возможностях генерала не сомневался, но это было выше его мечты. Он не понимал, как это вообще возможно.