— Ну, и как тебе мои?
— Как все. Вроде бы в порядке, но насчет извилин в голове...
— Достаточно. Для них — достаточно, — обнародовал свое кредо Коляша. — Сыщику еще туда-сюда, а телохранителю думать много — вредно.
— Не скажи... — начал было Сырцов, но его перебил уверенно грассирующий голос:
— Безмерно, до слез из глаз, рад тебя видеть, Коля.
Коляша и Сырцов мгновенно развернулись на каблуках — школа, профессиональная реакция. На них смотрел и поддато улыбался сравнительно молодой человек в легкой бороде (то ли давно не брит, то ли действительно отращивает бороду), а под руку его держала бывшая цыганка, бывший хорошенький мальчик, ныне светская дама Маша, которая уверенно не узнавала Сырцова.
— Ишь ты, Мишаня! — приветливо и слегка покровительственно удивился Коляша. — Ты-то здесь как?
— Хочу написать об этом заведении. Только почему — Академия?
— Об этом у Жоры спроси. — Коляша кивнул на Сырцова. — Он здесь самый главцый инструктор.
— Вы мне нужны, Жора! — бесшабашно обрадовался Мишаня. — Могу я называть вас Жорой?
--Представь меня столь симпатичным молодым людям, Михаил, — вступив в разговор низким влекущим контральто, предложила Маша.
— И то! — понял свою оплошность Мишаня. — Это Николай Сергеев, глава детективного агентства «Блек бокс», это Жора...
— Георгий Сырцов, — расшифровал Жору носитель этого имени.
— Значит, Георгий Сырцов, нужный мне человек, — отнюдь не смутившись, продолжил представление Мишаня. — А это, ребята, Маша, Машенька, великолепная Мария — недостижимая мечта лучшей части мужского населения столицы.
— Ты прав, Мишаня. Недостижимая! — Горько сознавая это, Коляша шустро склонился, чтобы поцеловать протянутую Машину руку. Сырцов же эту руку довольно небрежно пожал.
Мишаня был человеком нетерпеливым и без предрассудков. Он обнял Сырцова за плечи правой рукой (это было трудно: Сырцов был выше его на голову), а левой, порывшись за пазухой, извлек визитку:
— Жора, сегодня я поддатый, и еще поддавать надо, но поговорить мне с тобой позарез необходимо. Сегодня — я понимаю, ты понимаешь — никак не выйдет. Слезно молю: позвони мне завтра, домой ли, в газету-все равно. И когда захочешь.
— Завтра я весь день занят, — граммофонным голосом ответил Сырцов.
— Ну, вырви, вырви минутку! — потребовал Мишаня и, легко ткнув кулаком в сырцовский живот, понял: — Вырвешь! По глазам вижу, вырвешь!
— Вырву, — согласился Сырцов. — Но что и у кого?
— Укажу! — хохоча, пообещал Мишаня. — Ты мне правишься все больше и больше, Жора. Пойдем засадим по малости.
— Я за рулем.
— А ты, Коля? — обратился Мишаня к Англичанину, который нежно шептал в Машино ушко понятное (Маша пусто смотрела прямо перед собой. Не слушала). Услышав свое имя, Коляша оторвался от ушка, спросил недовольно: