Сырцов раскрыл записную книжку. Для начала хотелось посмотреть на букву «С». Но и смотреть не надо было: на нужной страничке алфавита лежала визитная карточка, на которой витиевато отпечатано: «Шеф-директор детективного агентства «Блек бокс» Николай Григорьевич Сергеев». С угла карточки сквозь условную паутину мишени смотрело на Сырцова отчаянно волевое лицо то ли Шерлока Холмса, то ли Штирлица. Уже не зря решился на мелкую уголовщину.
Вздохнув, Сырцов кинул книжку в сумку и сделал все как было. Пробегать в спешке по рядам Машиных знакомцев — бессмысленно. Эти ряды следовало изучать под микроскопом, но бодливой корове Бог рогов не дает. На всякий случай позаимствовав визитку владелицы сумки, Сырцов вздохнул еще раз и чисто автоматически сунул руку за противосолнечный щиток над баранкой. На ощупь понял: магнитофонная кассета. Сырцов извлек ее и осмотрел. Кассета как кассета. Ее бы послушать. Но в «хонде» не было магнитофона, только радиоприемник. Тем более интересно: не Фреди же Меркури с группой «Куин» на пленочке записан, а нечто более важное, что необходимо иметь под рукой.
Сырцов вздохнул в третий раз, вернул на место кассету, осмотрелся внимательно — все ли в порядке? — вылез, закрыл «хонду» и направился к своей распрекрасной «девятке».
И в «девятке» не было магнитофона. Погоревав по этому поводу, Сырцов включил мотор и, поплутав среди автомобилей, выбрался на Старокалужское шоссе.
Он ни о чем не думал. Полученная информация отложилась в нем до востребования. Он крутил баранку и насвистывал песенку о художнике, который рисует дождь.
Телефон верещал как резаный поросенок. Верещал, когда он подходил к двери, верещал, когда он открывал ее, верещал, когда он, суетясь, рванулся к нему. Но как только Сырцов поднял трубку, — замолк. Звучали, как тик в больном зубе, короткие гудки. И слава Богу.
Сырцов с солдатской аккуратностью пристроил на вешалку брюки и блейзер, поставил в ящик башмаки, стянул с себя и сложил так, чтобы не заминалась на груди, фуфайку. Освобожденно шлепая голыми ступнями по кафелю, прошел в ванную — для легкого омовения. Отрегулировал воду, чтобы была не холодная, не горячая, а теплая, подставил башку под струю и от удовольствия прикрыл глаза. Вода долбила затылок, скатываясь за ушами к углам рта.
Конечно же, именно сейчас телефону вторично понадобилось ударить в затяжной набат. Матерясь и вытирая волосы полотенцем, он добрался до трубки на четвертом звонке.
— Зачем, зачем вы приходили к нему, Георгий? — не спросил — осудил ломкий голос Светланы Дмитриевны-