– Я заинтригована твоим выбором. Почему ты подумал, что меня интересует философия или естественные науки?
– Ты показалась мне серьезным читателем, не склонным к легкомысленному чтиву о шитье или этикете.
– Этикет? – с насмешкой переспросила Эмили. – Это довольно дерзкое утверждение. Но такие книги – отличный выбор. Однако ты принес их слишком много.
Она оттолкнула их все в сторону, оставив одну, «Илиада и Одиссей».
Годрик потянулся, смел книги в охапку и вернул их назад.
– Считай остальные началом моего извинения. – Он взял ее за подбородок одной рукой, а большим пальцем другой провел по ее нижней губе.
– Ты извиняешься?
– Да, и не только за то, что сказал раньше, но за все – похищение, озеро и настойку опиума. За все. – Он действительно имел это в виду.
Причиняя ей боль, Годрик ранил и свое сердце тоже, это было неправильно. Эмили делала его слабым, поэтому он должен отправить ее восвояси, прежде чем она разрушит его уединенную жизнь. Но при мысли, что он не будет видеть ее, тоже становилось невыносимо. Она, как котенок, искала его заботы. И эта ее простая реакция согревала его и доставляла мужчине огромное удовольствие.
– Не нужно извиняться за все. – Ее ресницы задрожали, когда она посмотрела на него с застенчивой улыбкой.
– Значит, я не навредил тебе всеми своими поступками? – Он засмеялся.
– Не всеми поступками.
Она рассматривала книгу, которую держала в руках, затем открыла ее и вздохнула.
– Моя ошибка: я забыл, что ты не читаешь на греческом, – Годрик потянулся к роману, который она держала. Хоть на книге стояло название на английском, текст был полностью на греческом.
– Это один из моих любимых рассказов. Мой отец никогда не интересовался романами, но он любил классику и часто читал ее мне.
Она взяла томик из его рук.
– Ты почитаешь мне?
– Но ты же ничего не поймешь. Хотя, думаю, я смогу перевести ее для тебя.
Годрик с любопытством взял у нее книгу.
– Я знаю этот рассказ наизусть по-английски, и когда ты станешь читать мне вслух на греческом, буду вспоминать, о чем там идет речь. Считай, что это другая часть твоего извинения.
Его светлость вытянулся на кровати, Эмили присоединилась к нему, свернувшись калачиком и положив голову ему на плечо. Он открыл книгу на первой странице, сделал глубокий вдох и начал читать.
Следующий час прошел при мягком солнечном свете и под шепот на иностранном языке. Он снова был ребенком, получающим удовольствие от хорошо рассказанной сказки, присутствие Эмили действовало на него успокаивающе. Ему нравилось, как невинно ее голова лежала на его плече и как его рука обнимала ее за талию.