— Никогда не смей так делать! — воскликнула она, вскакивая. О боже, еще немного и он увидел бы ее хвосты, понял, что она наяда…. Какой кошмар, что может быть хуже! Ее тайна была бы раскрыта! Она почувствовала, что сердце ее выпрыгивает из груди от пережитого испуга. На миг ей представилось отвращение на его лице при виде ее плавников. Человек никогда не поймет этого! Женщина с рыбьим хвостом… да еще с двумя! Нет, им не место на суше, люди чужие для русалок, они никогда не смогут ни понять, ни принять! Так говорила ей мама…
Ник откинулся на подушки и рассмеялся.
— Мне приходилось встречать девушек, которые блюдут свою честь, но чтобы настолько! Ты не перестаешь меня удивлять, Кара! Почему ты так испугалась? Ты словно пришла из другого мира… Ты что, воспитывалась в монастыре? Странная, загадочная девушка, но ты мне нравишься!
Она смущенно пожала плечами.
— Я, пожалуй, пойду, мне надо домой, — ответила она.
— Не уходи, я обещаю, что не буду больше тебя трогать, но мне хочется узнать тебя получше, хорошо? Я правда не встречал никого, похожего на тебя! Иди сюда, ложись рядом…
Кара с сомнением приблизилась и опустилась на кровать рядом с ним, он положил руку ей под голову.
— Расскажи мне… — попросила она, — О том, что бывает, когда женщина и мужчина нравятся друг другу… Я никогда не влюблялась прежде…
— Это нельзя передать словами, — ответил он с задумчивой улыбкой. — Похоже на вспышку, удивительные моменты, когда все вокруг кажется ярче… Один из них мог бы случиться сейчас, если бы ты так бесцеремонно не прервала его, спрыгнув с кровати… Но я попробую тебе рассказать.
Кара закрыла глаза, слушая его голос, пытаясь понять смысл слов, которые он говорил, а потом вдруг осознала, что в ее голове возник образ Андрея, он появился из глубины сознания и отогнать наваждение никак не получалось. Почему же она снова и снова думает о молодом рыбаке? Он же знает о его служении, знает, что им нельзя быть вместе и даже, если бы она родилась земной девушкой — ничего бы не изменилось.
Когда Кара на легкой шлюпке покидала яхту, она чувствовала, что теперь знает куда больше о земных отношениях мужчин и женщин и теперь вполне может выдать себя за наяду-грешницу и занять место в пещере ужаса рядом с Лоролеей. Если, конечно, Тирс позволит им там оказаться!
Но почему она думала об Андрее? Ей нельзя о нем думать. Она — наяда, он — человек… К тому же, он сторожевой, хранитель древних реликвий.
Время суда над несчастной настало быстро. Кара смотрела из своей комнаты, как собирались на площади русалки, тритоны, наяды, видела своих родных, вот появились родители и сестра Лоролеи, а потом и Тирс в золотом венце, поддерживающем длинные седые пряди. Скорбные песни разносились над морем, напоминавшие завывание ветра, плач волков, голос болотной выпи — так поют русалки, когда провожают кого-то на смерть.