Он никогда не рассказывал, за какие заслуги удостоился этого тайного знания, а я не спрашивал: сначала был слишком мал, чтобы всерьез интересоваться такими вещами, потом отец умер, а мама… Она могла что-то знать, но когда я созрел для подобных вопросов, ответы меня уже не интересовали. В юности у меня были все комплексы сына выдающегося деятеля, главного борца за независимость планеты — я хотел жить исключительно своей жизнью и не желал ничего знать о делах отца. Я добился своего — после смерти родителей уехав со Шторма. С тех пор у меня не было политических взглядов. А пароль остался.
Отец утверждал, что это Братство — самая могущественная организация в Галактике, при этом спецслужбам Союза ничего о ней не известно. Я же был склонен думать, что это и есть спецслужба Союза, еще более опасная и влиятельная, чем все прочие. Современные технологии при правильном применении способны творить чудеса, а если представить себе, что некоторые изобретения не получили широкого распространения и оказались доступны лишь членам Братства… Тут было где развернуться фантазии, но как-то не было повода фантазировать.
Теперь повод появился, но гадать было некогда. Я инстинктивно чувствовал, что влип по-настоящему. Ясно, что у меня на борту не тривиальные уголовники. Понятия не имею, в чем они замешаны, но не исключено, что речь идет не только о свободе, работе, звездолете, но и о моей жизни. Кое за что в Союзе и смертная казнь полагается. А еще бывает тихое устранение свидетелей, которые случайно узнали лишнее. Я не хотел оказаться среди тех неопознанных трупов, что порой находят на орбитах планет.
Конечно, я мог избежать этого и другим способом. Убить отца и дочь Бовва, а тела выбросить в глубокий космос, где их не отыщут никогда. Наш контракт завершен, и традиции капитанов Края Галактики их больше не защищают, но до них, похоже, это не дошло, поэтому они так спокойны. Мне не составит труда застать их врасплох. Но это в теории. На практике, чтобы убить двух человек, мне требовалось нечто большее, чем банальный страх за свою шкуру. Возможно, я застрелил бы их, обороняясь. Но они ведь на меня не нападают. Напротив, чинно ждут, когда я придумаю какой-нибудь неожиданный вариант спасения. Это было даже приятно, не скрою. Не из-за этого, но… В общем, я не мог их убить.
Зато я мог сбежать. В пиратском флоте Края «Птахе» наверняка нашлось бы место. Стать контрабандистом, сменить имя и документы, поменять данные на корабль — не самая заманчивая перспектива, но точно лучше смерти или тюрьмы. Я знал людей, которые помогли бы мне, не задавая лишних вопросов. Но это означало отказ от всей моей прежней жизни. А я к ней привык. Я любил эту жизнь, в конце-то концов! И я был просто обязан попытаться сохранить хоть что-то.