Запасные ключи, как раньше, были приклеены под лестницей.
Прислушиваясь к самым тихим шорохам, он осторожно отпер дверь. Квартира показалась Эрхарду более чужой и опасной, чем прежде. Комнаты выглядели заброшенными; в них пахло осенней землей и каштанами – запахами, распространенными на острове. Он осмотрел гостиную, кабинет, кухню, столовую, которой он никогда не пользовался, потом ванную – самое роскошное помещение во всей квартире – и, наконец, вошел в спальню. Беатрис лежала в той позе, в какой он ее оставил. Он перевернул ее, поменял мочеприемник, поставил на штатив новый пакет с питательной серой субстанцией.
Потом он переоделся, впервые взяв одну из рубашек Рауля из большого платяного шкафа. Надел новые брюки. Собрал сумку, как посоветовал Берналь, точнее, небольшой рюкзак – судя по всему, раньше им пользовалась Би. Он уложил только самое необходимое: рубашку с короткими рукавами, майку, трусы, расческу, зубную щетку, несколько банок консервов и острый нож. Ничего другое в голову не приходило. Сборы казались ему нелепыми; он понятия не имел, куда поедет. Он сядет на паром, но куда направится? Эрхард вспомнил, как почти восемнадцать лет назад собрал сумку и ушел из дома на Фуглебьергвей. И вот он снова бежит. Шаблон – нечто повторяющееся. Почему он так поступает? Почему все пути для него заканчиваются именно так – с дешевым рюкзаком, забитым чем попало, когда он понятия не имеет, где окажется через месяц, через год? Глядя в окно на порт, он вдруг понял: здесь, на Фуэртевентуре, он был счастлив. В бухте сотни судов всех форм и размеров. Дети на резиновых надувных лодках, семьи в шлюпках. На палубе огромной яхты загорали две молодые женщины, а их друзья танцевали позади них – наверное, пьяные или обкуренные. За яхтой виднелся остров Лобос. На подоконнике перед ним высохший кустик базилика; он стал почти черным.
Далекое близкое.
Все как-то неправильно; все не так.
Он никогда не вернется на этот остров. Закончилась жизнь, которую он знает; он будет жить в Марокко или куда еще его занесет, как обычный нищий. Две или три тысячи евро в кармане его не спасут. Он больше не сможет посылать деньги Аннет и девочкам. Придется разорвать с ними все отношения.
Собственная жизнь представилась ему длинным туннелем, который ведет в ад. Жизнь загоняла его в тесное пространство, в узкую, извилистую колею. После бегства на Фуэртевентуру он стал одиночкой, в некотором смысле парией, и все же сохранил остатки достоинства и сил. Теперь он поедет в Африку, лишенный и того и другого. Он будет конченым человеком. Станет белым бедняком, существом еще более нелепым и жалким, чем чернокожий бедняк. У него имелось все для успеха, но он все потерял, растратил, провалил все попытки. Он не имеет права садиться на то судно, но иначе поступить нельзя.