– Откуда ты знаешь? – тихо спросил Эрхард, косясь в сторону входа.
– Чокнутый торговец чемоданами видел, как тебя вели в наручниках.
– На меня не надевали наручники… а в общем, да, я больше не под стражей.
– Видок у тебя неважный, – заметил Кормак.
– Ты должен мне помочь.
– Сюда, – пригласил Кормак, подталкивая Эрхарда за занавес из бус в подсобку. – Что случилось?
– Мне нужно позаимствовать одну из твоих видеокамер на пять – десять минут.
Кормак явно был не в восторге от такого предложения.
– Сегодня праздник Богоматери Кармельской. Я занят.
Эрхард пристально посмотрел на него:
– Ты моя единственная надежда.
– На что?
– На то, чтобы исповедаться в грехах. Мне нужно записать признание.
Вначале лицо Кормака посерьезнело; потом он расхохотался.
– Что ты натворил? Это имеет какое-то отношение к матери мертвого младенца?
– Можно и так сказать.
– И где ты собираешься записывать свое признание? Здесь, в моем магазине?
– Если можно. Лишь бы мне не мешали. И лишь бы меня никто не слышал.
– Тогда отправляйся на склад. Хоть обстановка там не очень, зато никого нет.
Эрхард вздохнул с облегчением и прислонился к стене.
– А потом что? Как ты намерен поступить со своей маленькой исповедью?
– Заберу пленку с собой и где-нибудь спрячу.
– Пленку? Друг мой, никакой пленки нет. Твои сведения устарели на много лет!
Эрхард не знал, что сказать.
– Значит, ничего записать нельзя?
– Конечно, можно. Но сейчас все цифровое. Тебе придется воспроизводить запись на компьютере. Я могу сохранить твое признание на флэшке, а ты заберешь ее с собой.
– Если только можно сделать это сразу же.
– Можно, но какое-то время понадобится на то, чтобы переписать файл.
– Сколько времени на это нужно?
– После того как ты надиктуешь… минут пятнадцать.
Эрхард производит мысленные подсчеты.
– Это слишком долго. Я не успею на корабль.
– Какой еще корабль?
– Можешь послать запись по почте или с курьером?
– Могу, – кивнул Кормак, но вид у него по-прежнему был скептический.
Эрхард понизил голос, чтобы их не услышали внизу:
– Помоги мне записать признание. Когда все услышишь, сам решай, хочешь ты мне помочь или нет. Если нет, я заберу запись с собой. Если да, отправь запись одному из моих друзей.
Кормак покосился на торговый зал:
– Тогда мы должны все сделать сейчас. Сию минуту.
– Я готов.
Кормак вынес из торгового зала большую камеру. Нажал несколько кнопок и просунул шнур под дверь склада, а затем внес туда треножник. Подтолкнул Эрхарда к стеллажу с коробками, включил матовую желтую лампочку под потолком.
– Поехали, – сказал Кормак. – Я записываю.