Джон серьёзно кивнул.
— Джонни, ну, как ты не понимаешь, что Та-ну… — подал голос Пауль, но его перебил Чен. — Стоп. Зампотыл — Та-ню?
Ему покивали, усердно пережёвывая бутерброды.
— И ты его грохнул? — обратился он к Карлу. Снова кивок. — Как?
— Порвал из станкача — суке даже клешню по плечо оторвало, — Карл запил из кружки, проглотил и закончил, — правую.
Чен рухнул перед Карлом на колени и расцеловал его ботинки. Ребята с виду равнодушно наблюдали эти манипуляции, но когда Брюс Чен встал, поклонился Карлу и сел на место, на него смотрели очень внимательно, даже требовательно.
— Тебе я обязан жизнью, — обратился Чен к Джону, — но кланяться не буду — воин не благодарит за жизнь. Но Карл сделал то, на что мне всей жизни бы не хватило — отомстил за меня и отца.
И замолк. Джон напомнил, — ты обещал всё рассказать, воин.
— Хорошо. Но это длинная, грустная история. — Начал Чен.
— Стоп. Карл, нам доверили на временное хранение часть товара из спецзоны, так хотелось бы, чтоб это была большая часть, — сказал Джонни старому другу, — я там уже распорядился, но у тебя всегда лучше получались такие вещи.
— Потом мне всё подробно перескажешь, — бросил Карл на ходу.
Чен бесстрастно проводил его взглядом и продолжил, как ни в чём ни бывало, — у нас была счастливая семья. Мы дружно горевали по маме, но мы были вместе, мы любили…
Его отец растил сыновей. Старший — высокий, стройный, гибкий, румяный. И Чен, какой есть — коренастый, смуглый, быстроглазый, вообще, стремительный, неугомонный. Старший… Чен отказался вспоминать его имя. Старший любил акварель, каллиграфию, стихи. Они даже говорили с отцом хайку — играли в загадки. Чен тоже приобщился, но он жил другим, буйным духом, которым его учили управлять в одной очень старой школе. Отец мог позволить это сыну, он работал и воспитывал сыновей — они грустили по маме, но у них была счастливая семья. И отец постоянно повторял, что в жизни главное — сама жизнь. Он был учёным биохимиком.
Фирма, где он работал, продавала государству патенты — вроде бы они работали над различными боевыми стимуляторами. Но большей частью это были синтетические наркотики, и государство просто по закону, чтоб не запускать нудную процедуру запрета, вынужденно было выкупать патенты. Но отцу не повезло, он создал нечто… и его продала какая-то чиновная мразь. О препарате узнала Якудза, и… Старший пропал. В полиции разводили руками — мальчик уже большой, поищите его в притонах. А через неделю к ним домой пришли очень вежливые люди и сказали, что Старший стал наркоманом. Должен им много денег, поэтому его не отпускают. Дали отцу посмотреть фотографии — вот чем он занимается ради дозы. Отец посмотрел снимки и спросил, сколько нужно денег. Он готов был продать всё, даже часть себя, но им нужен был его препарат.