Потом Леонардо запёрся у себя; сидя на ложе, сжав голову руками и чувствуя на щеках едкие, как пот, слёзы, он пытался уйти в безжизненную пустоту механики и математических расчётов. Холодная мысль несла утешительное оцепенение, подобное неземной радости — радости освобождённого духа, радости мёртвых и проклятых.
Отмщения за Никколо не будет.
Только механика и бесконечная пустота.
Говорят, что в Каире двенадцать тысяч водоносов,
что перевозят воду на верблюдах, и тридцать тысяч
погонщиков ослов и мулов, и что на Ниле тридцать
шесть тысяч барок, принадлежащих султану и его
подданным, кои плавают вверх по течению до
Верхнего Египта, а вниз — до Александрии и Дамьетты,
груженные товарами, утварью и безделушками всякого
рода.
Ибн Батутта
Подвластно нам каждое море Твоё на земле и на небесах,
в мире ощутимом и в невидимом мире, море жизни
нынешней и море грядущей жизни... Kaf-Ha-Ya-Ain-Sad.
Приписывается аль-Шадили
Вот почему не стану я описывать мой метод
оставаться под водой столь долгое время,
сколько могу я пробыть без еды и питья; не
стану же я публиковать ни иным образом
разглашать сие описание из-за злой природы
людей, кои стали бы тогда убивать даже на
дне морском.
Леонардо да Винчи
В середине ночи, когда друзья Леонардо и рабы (их дали ему столько, сколько было необходимо; дали и bottega, где он работал) давно спали, Куан нанёс ему визит. Он пришёл один. Леонардо научил кузнецов и стеклодувов, как сделать большие водяные лампы его изобретения, и bottega купалась в ярком ровном свете.
— Вижу, ты не даром тратишь отпущенное время, — заметил Куан.
Леонардо и вправду трудился ожесточённо, и вся bottega была завалена оборудованием. В центре комнаты он разложил длинные трубки, прикреплённые к плотику: на одном конце были отверстия для воздуха, на другом — винный мех, который прикреплялся ко рту ныряльщика. Длинный стол рядом с аппаратом усеивали наброски, пустая бутыль из-под вина, какой-то недоеденный и уже потемневший плод; там же лежала кожаная маска с выпуклыми стеклянными линзами.
Куан взял маску.
— Что это?
— Это позволяет видеть под водой.
— Я могу видеть и сейчас.
— Но смутно, — сказал Леонардо. Он говорил тихо: на тюфяке спал Зороастро. Он был хорошим работником и куда более одарённым механиком, чем другие спутники Леонардо.
Помолчав, Леонардо спросил:
— Не желаешь ли испытать маску?
Похоже, предложение застало Куана врасплох, потому что он рассмеялся и сказал:
— Как, ночью?
Леонардо пожал плечами, словно подзадоривая его.
— Отчего бы и нет, — сказал Куан. — А это что? — Он указал на аппарат, лежавший у двери.