— Итак, маэстро, — заговорил эмир, который поглаживал мальчика, — что ты скажешь нам о словах Миткаля?
Миткаль было имя мальчика.
Калиф, удобно восседавший рядом со старым евнухом, не сводил глаз с Леонардо, с явным нетерпением ожидая его ответа. Он тоже гладил мальчика.
— Я не знаю, — удивлённо отозвался Леонардо. — Не мне бы следовало говорить...
— Тебе задали вопрос, — сказал калиф, — выскажи своё мнение.
— Я не знаю, что сказать. Человек, лучше меня знакомый с Кораном, мог бы истолковать слова мальчика. Должен признаться, что я вообще не верю в подобное колдовство.
— Ты имеешь в виду Коран? — спросил евнух.
— Простите меня, — осторожно сказал Леонардо. — Я сказал не подумав, но имел я в виду только магию.
— Но если бы тебе нужно было выбирать... — вставил Деватдар, который так и стоял в центре комнаты.
— Я рискнул бы предположить, что Турок двинется на нас с запада — в зависимости, конечно, от сведений, которые он мог получить о твоих войсках, Повелитель Миров, — добавил Леонардо, обращаясь к калифу.
— С чего бы Турку поступить именно так? — спросил евнух.
— Оттого, что персы собирают силы в горах, разве нет? — Когда никто не ответил, Леонардо продолжал: — Зачем Турку принимать бой сразу с двумя армиями?
— Как ты можешь быть уверен, что он станет биться с двумя армиями в горах? — спросил калиф.
— Если человек, которого ты пытал, сказал правду, то Айше держат именно в горах. А разве эта война не ведётся её именем?
При этих словах евнух засмеялся.
— Так, значит, Мехмед использует Айше, чтобы отманить нас от своих армий?
— Он действительно прилагает все усилия, чтобы воевать в горах, — вставил другой эмир, безбородый, с виду лет тридцати — впрочем, все эти люди были безбороды.
— Да, Фарис, я понимаю, что он прошёл огнём и мечом по всей стране, — сказал Деватдар. — Он прошёл Арсенгу и Тоскар, сжигая каждый город на своём пути, рубя на куски каждого мужчину, женщину и ребёнка. Персы не могут остановить его.
— Это всё его сын Мустафа, — сказал старший евнух. Он сидел рядом с калифом, но даже не потрудился повернуть голову, чтобы взглянуть на него. — Это его следовало бы прозвать Красным Джинном, — прибавил он и похлопал калифа по плечу, словно ребёнка. — Но совершенно ясно, что Турок сумеет устоять в горах, где несколько человек в нужном месте смогут заменить армию. Такое военное искусство подходит туркам либо персам, но не тебе, мой дорогой Кайит Бей. Хотя я твой близкий друг, Великий Турок — твой враг; а враги порой знают нас не хуже, чем те, кто любит нас. — Он улыбнулся калифу, и в его улыбке была мягкая насмешка.