У Эллы опустились плечи. Как же достали с этим Нариком.
- Сам виноват, - криво улыбнулась Элла. - Ещё вопросы?
- Да, один, - магистр прикрыл глаза, потом по его совершенным губам расплылась улыбка. - Как я могу отблагодарить тебя за его кончину?
Тон мужчины резко сменился на весёлый, глаза засверкали озорством, когда он их открыл.
- И тут я понимаю, что слухи в Академии о вас были правдивыми, - немного расслабилась Элла.
- А какие были обо мне слухи? - не переставая обворожительно улыбаться, Мэни шагнул ближе, и оказался почти вплотную прижатым своим мощным телом к маленькому Эллиному. Он явно был выше Гая, и ещё она отметила, что его очень чёрные волосы отливают синевой, которые, в сочетании с тёмно-синими глазами, делали его каким-то не совсем реальным.
- Эээ, - девушка отступила, а мужчина рассмеялся.
Мануэль обошёл Эллу и сел за свой стол.
- Приятно познакомиться, Элла! Добро пожаловать в мой лагерь!
Спальные покои на четвёртом этаже были сплошь завешаны тканью. Тёмно-бордовый и чёрный шелка на стенах и окнах, балдахин над огромной кроватью так же был из нежнейшего, но мрачного оттенка, шёлка. Напротив большого зеркала, инкрустированного драгоценными и полудрагоценными камнями, сидела молодая женщина. Чёрные волосы мягкими волнами спускались по изящной спине до самой поясницы, а кожа, молочно-белая, без единого изъяна. Она протянула руку к отражению, длинные острые ногти царапнули поверхность зеркала. Девушка знала, что идеальна, но чёртов шрам, тонкий, еле заметный, тянулся от самой левой скулы к краю губ, и, как ей казалось, портил всё. Она уже давно привыкла к своему обезображенному лицу, но не могла свыкнуться с мыслью, что до сих пор не отомстила за своё уродство.
Фэй провела кончиками пальцев по своим пухлым губам, по шее и спустилась к высокой груди. Даже несмотря на всё совершенное в ней, она была уродиной. Она носила чёрную металлическую маску, она меняла любовников одного за другим, но в душе всё равно оставалась пустота. И ничем нельзя было её заполнить, даже убийства ненадолго дарили эйфорию, и потом снова появлялось сосущее чувство какой-то непонятной тоски и холода. Но убивала она не просто так, убивала всегда за дело. Ну, или тех, кому "посчастливилось" увидеть её без маски. Фэй рассмеялась, громко и от души, смотря в своё отражение. В голове билась мысль: "Проклята!", и ничто не могло этого изменить.
У девушки были свои понятия о справедливости, и она, пользуясь весомым положением и связями, искала того, кто много лет назад сделал её уродиной. И дело здесь было не только во внешнем изъяне - душа тоже притерпела немало издевательств. Самое главное, дожить до того дня, когда Фэй сможем отомстить всем своим обидчикам!