Где-то к полудню, когда Фэй всё-таки задремала, подложив под голову связанные руки, дверь комнатушки распахнулась. Вошла пара слуг, без предисловий подняли её с убогой кровати и повели за собой. На втором этаже двери кабинета были распахнуты, куда они и вошли.
- Приветствую тебя, прекрасная Фея, - сказал стоящий у окна мужчина. Именно так и переводилось её имя с эльфского.
- Вы? - удивилась она, сделав шаг назад, но наткнулась на каменные фигуры слуг.
- Я, - улыбнулся он, сделав шаг к ней.
Все знали барона Жака фон Дирда. Он был высок, широк в плечах, крепок; густая шевелюра и борода сливались в одно целое, и всё это прекрасие отливало яркой синевой. Он был много раз женат, и каждый раз его жёны бесследно пропадали. Жак пытался добиться руки Фэй, но та ему отказала сразу же; даже Кэтрин его опасалась, несмотря на несметные богатства борона.
- Вы не имеете права удерживать меня здесь, - возмутилась она.
Фон Дирд рассмеялся, потом дал знак слугам, которые быстренько ушли, прикрыв плотно за собой двери. Фэй теперь испугалась по-настоящему.
- Я имею на тебя все права, - самодовольно сказал Жак, медленно подошёл к сжавшейся девушке и дал ей лист плотной бумаги, - читай!
То была расписка, написанная рукой Кэтрин. Каждое слово повергло Фэй в ужас - за энную сумму мать продала Фэй на вечное пользование.
- Нет, - сказала она, чувствуя холод внутри, - вы принудили её!
- Неправда, она сама предложила мне тебя, прекрасная Фея, - усмехнулся он. - Теперь ты моя.
Фэй отступила, но Жак был сильным и быстрым, и вот он уже схватил худенькую девушку в свои крепкие объятия.
- Нет! - уже истерично закричала она, когда он повалил девушку на кушетку. Но никто не пришёл на помощь.
Она вырывалась и кричала, пыталась даже заговорить с ним, но фон Дирд лишь усмехался, им завладела жажда обладания. Он лихо разорвал сорочку Фэй, когда не смог снять, стянул свои штаны и грубо изнасиловал бедняжку...
Фэй не двигалась, когда он врывался в неё снова и снова, когда что-то говорил, не слышала. Внутри неё смешались холод и боль, которых она никогда прежде не испытывала. Закусив до крови губу, чувствовала, как из глаз текут слёзы, но она не хныкала, не звала больше помощь, она поняла, что всё, что было раньше, было лишь детской игрой, и вот она страшная реальность, которая убивает своей неизбежностью, которая корёжит душу, холодит кровь, меняет саму суть живого существа. Сегодня Фэй умерла.
Когда барон покончил, он встал, натянул штаны. Посмотрев на бёдра Фэй, брезгливо сморщился, ведь там была кровь. Благородные господа считают омерзительными такие земные вещи как кровь девственницы.