Для обращения ее в пар использовались кипящие слои ада. Механик в машине души не чаял, а она понимала и повиновалась ему, так что можно было их счесть за единый организм. Однако этой метафоре суждено было воплотиться буквально. Ибо Освальд до того сжился с машиной, не делая различий между ней и собой, что когда потребовалось устройство для самоконтроля за уровнем смазки и ее восполнения, механик не задумываясь пожертвовал глаз и кисть левой руки. Правая рука заменила и шатун, и ползун, и шток. Колено — кривошип, для чего пришлось соединить его с плечом этой рукой.
Сердце с его систолой и диастолой заняло место золотника, регулирующего подачу пара. Легкие — эксцентрик с эксцентрической тягой. Пустая грудная клетка пригодилась для конденсации пара.
Дальнейшее улучшение характеристик машины вполне можно было назвать самосовершенствованием самого Освальда. Потребность в пище и отдыхе у него отпала, а энергию для существования давал пар, он на нем и работал, и жил. Так бы и шло распространенье тьмы, да что-то вера в чертей в народе стала слабеть, пока не иссякла совсем. Тогда черти покинули недра горы и ушли туда, где в них еще верят. Тащить с собой громоздкого Освальда ни в одну чертову голову не пришло. Но теперь он и без них управлялся. Вода благодаря присущему ей круговороту не иссякала, топливо вместо угасшего ада поступало из бурлящих земных недр. Освальд же продолжал совершенствоваться, не зная пределов сему. И если бы не одиночество, которое Освальд ощущал все острей, то он мог бы счесть предназначение своей жизни исполненным, а себя счастливым. Трудно быть одинокому. Не с кем себя сравнить. Некому даже засвидетельствовать, что ты — есть. Так что Освальду и самому бывало порой непонятно, сущий он или нет. А главное — вращение вала впустую, без полезной нагрузки, оскорбляло его практический интеллект. Раз уж есть вал, раз уж подвержен подвижности, пусть работает на благо людей. Он стал принимать меры к тому, чтоб его заметили, чтобы использовали. Для начала он вывел из строя генератор тьмы, тьма над горой рассеялась, и оказалось, что тучные почвы богаты растительностью, а леса — великим разнообразием птиц и зверей. Вокруг теплого места стали селиться люди. Они приходили по одному и группами, но откуда пришли — похоже, сами не знали. Теплая гора обеспечивала круглогодичное произрастание пищи. Зима же и близко не подступала к горе, поэтому делать запасы и сколько-нибудь серьезно заботиться о пропитании не приходилось. Высвободившееся время поселенцы использовали для стравливания котов, петухов, собак и всех, кого можно стравить. Заключали пари, жили духовно этим. Это первое поколение сменилось другим, народилось и подросло третье. Тогда-то и послан был Освальдом к этим людям черт, чтоб возвестить о нем. Черту никто не поверил. Первым делом не поверили, что он — черт.