– Помочь-то поможем, осилите вдевятером весь город чистить?
– Люди есть в городе, немного, но есть… прячутся. Стволов на роту вывезли с отдела, я надеюсь, вы на них не претендуете?
– Нет, – помотал головой Изосимов.
– Ну вот, тогда пока разместимся тут с вами временно, если вы не против.
– Нет, майор, это мы тут временно, поможем вам немного и поедем домой.
– Будем обязаны вам. Мы вообще сразу собирались, как Игнатов повесился в допросной…
– Это начальник?
– Это урод! – плюнул на землю майор, – Столько людей из-за него погибло! А мы потом пытались, в общем… Но ребят, что к машинам послали добежать, две огромные твари на тряпки порвали. Да и вообще, нереально было выбраться, нас бы просто толпой задавили и сожрали бы.
– Ну да, верно, свежее мясо эти твари хорошо чуют, и любой шум их привлекает… А что ПВО-шники? Не слышно было ничего о них?
– Еще как слышно, и видно даже, – хмыкнул майор, – горело там у них что-то, хорошо так горело и взрывалось.
– Мы проверим, завтра съездим.
– На вертолетный лучше сначала съездите, там точно люди есть. Когда еще телефонная связь работала, начальник говорил, что там в переходах межу цехами что-то вроде убежищ организовали. А неделю назад вертолет КА город облетал. Мы несколько ракет сигнальных в окно выпустили.
– И?
– Не знаю… Улетел, может, не заметили, а может, и заметили да помочь ничем не могут. Хотя ВОХр там у них свой есть… Был, во всяком случае.
– Ладно, майор, отдыхайте. И моей группе надо отойти от приключений, завтра в обед решим, куда сначала ехать, вы вон можете в ПАЗике пока расположиться, – сказал Изосимов и щелчком отправил окурок в лужу, что образовалась в колее от тяжелой техники.
Наша группа, поужинав и приняв по сто грамм «наркомовских», повалилась в кунге отдыхать под охраной двух инкассаторов, которых Изосимов прикрепил к нам. На операцию их не брали, и они пока просто в охранении базы службу несут, я даже познакомиться с ними не успел еще. Засыпал плохо, постоянно вздрагивал, но, помучившись так немного, я все-таки провалился в сон…
8 Апреля. Кумертау. Утро.
Проснулся я рано, еще даже не рассвело. Осмотрелся, включив фонарь и направив его в потолок. На месте рядом с пулеметом в углу не было Валиева, а со стороны приоткрытой двери кунга доносилось какое-то монотонное бубнение. Влез в ботинки и аккуратно, чтобы ни на кого не наступить, вышел на улицу. Валиев молился, отойдя за кунг и раскатав «пенку» на земле. Но вот забрезжил рассвет, небо стало светлеть, и Валиев, закончив молитву, стал обуваться.
– Извини, конечно, просто любопытство, – обратился я к нему, – а почему ты в утренних сумерках молился, а не рассвете?