Через три часа обыск закончился. Людей распустили. Они хлынули в хижины и в тень, задыхаясь, улеглись на койки или отправились в душевые, раздраженно дожидаясь, пока вода не снимет головную боль.
Питер Марлоу вышел из душа. Он обмотал саронг вокруг пояса и направился в бетонное бунгало, где жили его друзья, его группа.
– Puki ’mahlu! – ухмыльнулся Мак.
Майор Маккой был упрямым шотландцем невысокого роста с хорошей выправкой. Двадцать пять лет, проведенных в джунглях Малайзии, оставили глубокие следы на его лице, свое дело сделали и любовь к выпивке, и нескончаемая карточная игра, и приступы лихорадки.
– ’Mahlu senderis, – ответил Питер Марлоу, с удовольствием присаживаясь на корточки.
Малайские непристойности всегда забавляли его. Это выражение не поддавалось дословному переводу на английский, потому что «puki» означало определенную часть женского тела, a «mahlu» – «срамной».
– Ублюдки, неужели вы не можете хоть один раз поговорить на хорошем английском? – сказал полковник Ларкин.
Он лежал на своем матрасе на полу. Ларкин задыхался из-за жары, а голова болела после перенесенной малярии.
Мак подмигнул Питеру Марлоу:
– Мы все время ему объясняем, но в его тупую башку ничего не лезет. Полковник безнадежен!
– Верно, приятель, – согласился Питер Марлоу, копируя австралийское произношение Ларкина.
– За каким чертом я с вами двумя связался, – устало простонал Ларкин, – я так и не пойму.
Мак ухмыльнулся:
– Потому что он лентяй, правда, Питер? Мы с вами всю работу делаем, а он сидит и притворяется, что встать не может, и все из-за того, что у него легкий приступ малярии.
– Puki ’mahlu! И дайте мне попить, Марлоу.
– Слушаюсь, сэр, господин полковник! – Он протянул Ларкину свою флягу с водой. Когда Ларкин увидел ее, то улыбнулся, превозмогая боль.
– Все в порядке, дружище Питер? – тихо спросил он.
– Да. Господи, я на какое-то время голову потерял!
– Мы с Маком тоже.
Ларкин отхлебнул воды и бережно вернул флягу.
– Вы хорошо себя чувствуете, полковник? – Питера Марлоу смутил цвет лица Ларкина.
– Проклятье! – проворчал Ларкин. – Нет ничего, что не могла бы вылечить бутылка пива. Завтра поправлюсь.
Питер Марлоу кивнул.
– Лихорадка у вас, по крайней мере, прошла, – отметил он, потом с подчеркнутой небрежностью вытащил пачку «Куа».
– Бог мой! – одновременно ахнули Мак и Ларкин.
Марлоу вскрыл пачку и дал каждому по сигарете:
– Подарок от Санта-Клауса!
– Где вы, черт возьми, их взяли, Питер?!
– Подождите, давайте немножко покурим, – мрачно сказал Мак, – перед тем как услышим плохие новости. Он, возможно, продал наши тюфяки или что-нибудь в этом роде.