С самого начала мне было очень радостно видеть огромные физические страдания Вентерса. Когда я заболею, то ни в коем случае не позволю довести себя до такого состояния: ну его к такой-то матери! Я оставлю свою машину работать в запертом гараже. А у этого говнюка Вентерса даже не хватило мужества добровольно уйти из жизни. Он будет держаться до самого конца, только бы причинить окружащим максимум неудобств.
— Как дела, Ал? — спросил я. Какой дурацкий вопрос. Условности всегда навязывают нам свой идиотизм в самый неподходящий момент.
— Нормально… — прохрипел он.
Ты в этом уверен, Алан, дружище? Всё в порядке? Ты немного осунулся. Наверно, из-за того крохотного микроба, который гуляет у тебя в крови. Постельный режим плюс пара аспиринок, и завтра ты будешь, как огурчик.
— Болит? — спрашиваю с надеждой.
— Не-а… они меня колят… только вот дыхание… — Я беру его за руку и ощущаю прилив радости, когда его жалкие, костлявые пальцы крепко сжимают мою ладонь. Когда он закрыл усталые глаза, я чуть было не рассмеялся в его измождённое лицо.
Увы, бедняга Алан, знаю я этого Медбрата. Он дебил, сущее мучение. Я смотрю, подавляя ухмылку, как он хватает ртом воздух.
— Всё нормально, приятель. Я здесь, — говорю я.
— Ты хороший парень, Дэви… — лопочет он. — …жалко, что мы не знали друг друга раньше… — Он открывает глаза и снова их закрывает.
— Какая жалость, бля, дрянной ты мудачок… — шиплю я в его закрытые глаза.
— Что?… что это было… — он бредит от усталости и лекарств.
Ах, ты лежебока. Сколько можно валяться. Надо бы встать и немного размяться. Быстрая пробежка по парку. Пятьдесят отжиманий. Двадцать приседаний.
— Я сказал: «Жалко, что мы познакомились при таких обстоятельствах».
Он удовлетворённо вздохнул и уснул. Я вынул его костлявые пальцы из своей ладони.
Пусть тебе приснится кошмар, сука.
Вошла медсестра, чтобы посмотреть на моего чувачка.
— Какой невоспитанный! Разве так встречают гостей, — улыбаюсь я, глядя на дремлющий полутруп, который был когда-то Вентерсом. Она выдавливает нервную улыбку, видимо, решив, что это чёрный юмор гомосексуалиста, наркомана, гемофилика или кем там ещё она меня считает. Мне глубоко начхать на то, что она обо мне думает. Лично я считаю себя ангелом мести.
Убить этот мешок с дерьмом означало бы сделать ему громадное одолжение. В этом была проблема, но мне удалось её разрешить. Как причинить боль человеку, который скоро умрёт, знает об этом и которому на это наплевать? Беседуя с Вентерсом, точнее, слушая его, я нашёл способ, как это сделать. Умирающим можно причинить боль только с помощью живых, с помощью людей, которые им неравнодушны.