— Привет, цыпка! — кричит Эли, передразнивая того работягу.
— Да ну их в жопу! — смеётся Вероника.
— Я выебала его, бля. Неплохо поеблись, на хуй, я вам скажу. Типа как бочком, на хуй, сука! — говорю я, показывая на него и подражая голосу Бегби. Мы с Эли вдоволь настебались над Фрэнком Бегби, мечтой каждой женщины (в кавычках, конечно).
Бедняга Марк не обиделся, надо отдать ему должное. Только покачал головой и замеялся:
— Наверно, я не вовремя. Я звякну тебе завтра утром, — говорит он мне.
— Ой… Марк, бедненький… это всё бабская трепотня… понимаешь… — говорит Эли с виноватым видом. Я громко хохочу над тем, что она сказала.
— Чего-чего, бабская мотня? — спрашиваю. Мы снова угораем со смеху. Мне с Эли надо было родиться мужиками — нам везде секс мерещится. Особенно, когда накуримся.
— Ну ладно, пока, — он разворачивается и уходит, подмигнув мне на прощанье.
— Некоторые из них ещё ничего, — говорит Джейн, когда мы успокаиваемся.
— Ага, когда они в меньшинстве, блин, то ещё ничего, — говорю я, удивляясь, откуда у меня в голосе появилось раздражение, а потом решаю ничему не удивляться.
Келли работает за стойкой пивной в Саут-сайде. Она очень занята — это популярное заведение. В эту субботу, когда Рентон, Картошка и Гев пришли сюда побухать, особенно много народу.
Стоя у телефона другой пивной, через дорогу, в бар звонит Дохлый.
— Я сейчас, Марк, — говорит Келли Рентону, подошедшему к стойке, чтобы заказать выпивку. Она снимает трубку: — Бар «Рузерфорд», — произносит она нараспев.
— Привет, — говорит Дохлый, изменяя свой голос на манер коммерческого училища Малькольма Рифкинда. — Марк Хант в баре?
— Здесь есть Марк Рентон, — отвечает Келли. Дохлому на секунду показалось, что его раскусили. Но он продолжает:
— Нет, я ищу Марка Ханта, — подчёркивает сочный голос.
— МАРК ХАНТ! — кричит Келли на весь бар. Посетители, почти сплошь мужчины, оборачиваются на неё: их лица расплываются в улыбках. — КТО-НИБУДЬ ВИДЕЛ МАРКА ХАНТА? — Несколько парней у стойки начинают громко гоготать.
— Не-а, а хотелось бы! — говорит один из них.
Келли не врубается. Смущённая их реакцией, она говорит:
— Этот парень в телефоне спрашивает Марка Ханта… — её голос падает, глаза расширяются, и она закрывает рот рукой: наконец-то до неё дошло.
— И не он один, — улыбается Рентон, когда Дохлый заходит в бар.
Им приходится буквально поддерживать друг друга, чтобы не повалиться на пол со смеху.
Келли выливает на них содержимое полупустого графина с водой, но они этого даже не замечают. Им лишь бы смеяться, а она чувствует себя оскорблённой. Она обижается на себя за то, что обиделась, что не поняла шутки.