— Угу… — мальчонка до сих пор дрожит, это самое.
— А теперь пошёл на хуй, возвращайся на свою ёбаную субботнюю работу в кружке «Умелые руки». И помни, если я, блядь, услышу, что ты светишь своей ёбаной капустой, я урою тебя, на хуй, ещё раньше, чем ты проссышь, чё в натуре произошло.
Паренёк забрал свои бабки и ушёл. Бедняга почти ни фига не получил — так, пару сотен фунтов из почти пяти тонн, это самое. Хотя для кошака его возраста это была куча денег, если вы врубаетесь, о чём я. Но я всё равно сказал Франко, что он был грубоват с этим мальчуганом.
— Слы, браток, этот пацан сделал нам по паре тонн на рыло… э, просто я хочу типа сказать, Франко, это самое, может, ты был немного грубоват с парнем, это самое, да?
— Я не хочу, блядь, чтоб этот шкет выхвалялся и светил ёбаным баблом. Когда работаешь с такими шкетами, это опаснее всего, блядь. У них ничего, на хуй, не держится, сечёшь? Поэтому я люблю выставлять ёбаные магазины и квартиры вместе с тобой, Картоха. Ты настоящий профессионал, вроде меня, и ты никогда не расколешься. Я уважаю твой ебучий профессионализм, Картоха. Когда идёшь на дело с настоящими профессионалами, то не будет никаких ёбаных проблем, чувак.
— Ага… верно, брат, это самое, — говорю я. А что бы вы сказали на моём месте, это самое, а? Настоящие профессионалы. Классно звучит. Уматно.
Я решил, что больше не могу оставаться у своей старушки: слишком много мозгоёбства. К тому же, Гев согласился вписать меня на время похорон Метти. Путешествие на поезде прошло без эксцессов, как я и хотел. Плейер, несколько кассет, четыре банки «лагера» и книжка Г. Ф. Лавкрафта. Он нацик, конечно, старина Г. Ф., но умеет классно закрутить сюжет. Моё лицо принимало выражение «Не-трогай-меня-сука-не-то» всякий раз, когда какой-нибудь козёл, лыбясь и извиняясь, протискивался на место напротив меня. Это было приятное путешествие и потому короткое.
Новый флэт Гева находился на Макдональд-роуд: я решил пройтись пешком. Когда я добрался до него, Гев был не в духе. Я сперва выпал на измену, думал, может, это из-за меня, но потом он объяснил причину своих напрягов.
— Слушай, Рентс, ты не видел этого мудака, Второго Призёра? — сказал он, горько качая головой и показывая на пустую гостиную. — Я дал ему денег, чтоб он навёл тут марафет: поштукатурил, покрасил. Сегодня утром он сказал, что пошёл в «BQ». Больше я его не видел.
Меня так и подмывало сказать Геву, что, во-первых, только шизофреник может поручить Второму Призёру такую работу и, во-вторых, только полнейший отморозок может дать ему башки вперёд. Но я догадывался, что он не это хотел от меня услышать, к тому же я был его гостем. Поэтому я сбросил свой бэг в комнате для гостей и повёл его в бар.