- "И поэтому вот, господа" - призывал он глазами к вниманью - "имеем в физической химии мы отношения, да-с, весовые" - и тоненьким голосом бисерил "то есть такие, которые, - кха" - он закашлялся - "и, тем не менее, однако же" - сбился.
Немного попутавшись, вышел: прямою дорогой пошел в математику:
- "Определение количеств числом" - ткнулся носом - "являет стремление, в корне взять, к углублению в свойства, в законы числа."
После паузы выпалил:
- "Так в механическом мирозрении современности доминируют данные математики."
И победителем бацал по доскам помоста, пропятив живот.
Помахал с получасик введением к курсу; потом, схватив мел, перешел прямо к делу: к доске; голова тут расшлепнулась в спину, а ворот вскочил над затылком; поэтому, ставши спиною к студентам, показывал ворот, - не голову, - с очень короткой рукою, закинутой за спину и косолапо качаемой вправо и влево (помощь себе): быстро вычерчивал формулы.
- Модуль, взять в корне, - число: то, которое - повернул свою голову множится логарифмами одного, гм, начала для получения логарифмов другого начала.
Забегал мелком по доске.
Заслуженный профессор на лекциях становился, ну право, какой-то зернильнею: сведениями наклевывались, как зернами; стаи студентиков, точно воробушки, с перечириком веселым клевали: за формулкой формулку, за интегральчиком, интегральчик.
Обсыпанный мелом, сходил уже с кафедры в стае студентов, в которую тыкался он полнощеким лицом; и бежал с этой стаей к профессорской:
- Вы, - дело ясное: вы прочитайте-ка, знаете, Коши.
- Да об этом уж указано Софусом Ли, математиком шведским.
- Стипендиат..?
- Что же тут я могу: обратитеся к секретарю факультета.
- А... Что... Калиновский?
У самой профессорской остановили его: представитель какой-то коммерческой фирмы, весьма образованный немец, явился с труднейшим вопросом механики.
- Как фи думайт, профессор?
- Да вы-с - не ко мне: вы подите-ка к Николаю Егорови 1000 чу Жуковскому... Он - механик, не я - в корне взять.
Но одно поразило: открытие в области приложения математики к данным механики, сделанное Иваном Иванычем, имело касанье к предложенному иностранцем вопросу: профессор уткнулся, в бобок бородавки весьма интересного немца и обонял запах крепкой сигары; профессор заметил, что он, вероятно, к вопросу вернется и выскажется подробней по этому поводу в "Математическом Вестнике" в мартовской книжке (не ранее); немец почтительно в книжечку это записывал:
- Знаете, книжечки желтые - "Математический Вестник"... Да, да: редактирую я...
И рассеянно тыкал в него карандашиком, рисовавшим какие-то формулки на темнорыжем пальто иностранца.