— Вы слышали про Соболеву? — спрашиваю я, усаживаясь.
— О! У Мадам навязчивая идея! — стонет Алка. — Чик, кадрик: Мадам впервые заглянула в газеты…
— Мы слышали, Мадам, — виновато говорит Микки, — но не хотели тебя расстраивать.
— Обалдеть! — смеется Алка. — Неужели кто-то будет кусать локти по поводу кончины конкурентки? Мы ее не знали, а печенье, что она рекламировала в последний раз, — сущая гадость.
— Это ведь не первый такой случай, — оправдывается вместе с женой Ники.
Алка показывает ему из-под стола кулак, и Мадам догадывается, что и она все знала.
— А с кем произошел первый?
Мадам не верит своим глазам: и здесь тоже заговор! Что же такое происходит?!
— Ирина Иркутская, помнишь такую?
— Не очень. — Мадам морщит лоб, пытаясь вспомнить, слышала ли она что-то о ней.
— Ты ее даже не знаешь! — вопит Алка. — Микки, сдавай! Не то я сейчас сдохну от жалости к голодающим детям Нигерии. Мадам, ты слышала, что в Нигерии дети голодают? Может, еще и этим заинтересуешься?
Алка права. Смотреть телевизор или читать газеты — последнее дело. Оттуда на твою бедную голову выливается целый ушат чужих проблем. От этого происходят все болезни и неудачи, так считает Алка.
— Сдавай, — говорю я Микки, улыбаясь. — Иркутскую тоже задушили гируды?
— Нет, ее нашли дома с изуродованным лицом — нанесла какую-то ультрасовременную косметическую маску.
— Ну и при чем здесь…
— Она тоже была фотомоделью, — тихо говорит Ники. — Ей сулили блестящую карьеру.
— Это что? Засада? Так, где у нас бармен? — кричит Алка и, размахивая руками, сама вдет к стойке. — Включи-ка, дружок, какую-нибудь забойную музычку. Да погромче! — шепчет она ему в ухо.
— Для тебя, радость моя, могу даже станцевать в набедренной повязке на столе, — томно отвечает ей молодой парень.
Алка смотрит на него оценивающе, даже перегибается слегка через стойку, чтобы разглядеть ту половину его тела, которая за ней скрывается.
— Если это все, на что ты способен, оставь эту забаву Ники. Он и выглядит получше, да и пляшет не от большой радости, а за деньги…
Алка возвращается к нам. В спину ей ударяют оглушительные аккорды. Больше из-за музыки ничего не слышно, но пока Алка болтала с барменом, Микки успела сказать мне:
— Будь осторожна, Мадам. Вдруг это какой-нибудь маньяк? Или кто-то убирает с дороги конкурентов? В нашем деле всякое бывает…
Я смотрю на Ники. И он утвердительно кивает головой. Видно, они с женой уже успели обсудить этот вопрос и пришли к общему мнению.
С картами у меня сегодня не клеится. Ужасно не везет. Я проигрываю всем им по очереди, чего со мной не случалось еще ни разу. Но и их сегодня не радует выигрыш. Настроение облачное. Но, если честно, мрачные мысли уже выветрились из моей головы. Если кому-то приспичило побледнеть за счет пиявок или похорошеть за счет экспериментальной масочки, при чем тут я? Мне нет нужды торчать в косметических салонах, изнурять себя бассейнами, пробежками, тренажерами и прочей мерзостью. Сила Мадам совсем в другом. К тому же природа устроила ее так, что сколько бы пирожков с яблоками она ни съела, ни один не нарушит гармонии ее тела.