— Но тогда еще важней рассказать обо всем мистеру Озборну!
— Как раз нет, — я покачал головой. — Именно так поступил бы любой на моем месте. Побежал бы к отцу, чтобы тот принял меры. Наверняка мой обожаемый папочка бы отмахнулся от меня, но телепат об этом мог и не знать. Кроме того, когда события из моего сна начали бы сбываться, игнорировать это «пророчество» у Нормана бы не получилось.
— А если ты изначально не прав? — вдруг возразила Айрис, когда со всех сторон обдумала мои слова. — А если телепат все же хотел помочь? Хотел, чтобы ты рассказал обо всем отцу, и чтобы тот принял какие-то меры?
— Ты сама знаешь, что никаких мер Норман бы принимать не стал, — поморщился я. — Он бы просто не принял всерьез какие-то кошмары своего сына… С другой стороны, если мы сами начнем готовиться к грядущему, при этом предполагая самое худшее (например то, что большинство из того, что мне привиделось — ложь, направленная на то, чтобы направить меня по неправильному пути), то ничего особенно не потеряем. Да и отцу мы сможем все рассказать в любой момент.
— Ты сказал «мы»? — она таки сделала это. Выгнула бровь так, как я хотел. Обожаю этот ее жест.
— Мне без тебя не справиться, Айрис, — вздохнул я. — Ты мне очень нужна. И скорее всего, будешь нужна еще очень долго…
Девушка шумно сглотнула, как будто ком встал у нее в горле. Может быть, я сам того не желая (или, все-таки желая?) пробудил в ней материнский инстинкт?
— Ладно, — произнесла она, когда убедилась, что сможет справиться с голосом. — Только ты должен пообещать мне: никаких больше секретов, ладно? Помни, я — на твоей стороне.
Конечно, психолог из нее великолепный. Я даже почти поверил. Остается надеяться, что Айрис сама поверила в то, что говорит.
Я улыбнулся счастливо, и тут же порывисто ее обнял. И не отпускал, пока она не погладила меня по голове.
— Что это? — голос Нормана Озборна пробирал до костей.
Я чувствовал, что отец раздражен, причем раздражен сильно. Видимо, какие-то проблемы в компании, а тут еще сыночек к нему заявился со своим послезнанием…
— Это те люди, которые должны работать в ОзКорп, — усилием воли, придав голосу твердости, проговорил я.
— «Доктор Курт Коннорс и Профессор Чарльз Ксавьер», — прочитал отец по бумажке, которую я ему подсунул. — «Доктор Брюс Беннерс, доктор Рид Ричардс и доктор Отто Октавиус».
Норман поднял на меня взгляд, и в глазах его читалось легкое, едва заметное любопытство:
— И где ты услышал эти имена?
А в голосе такое… снисхождение. Мол, чем бы дитя не тешилось. Блин. Может истерику закатить? «Мне уже семь лет, я не ребенок, относись ко мне серьезно!» Хехе… мда. С Норманом такое точно не прокатит.