После люстры настала очередь потолка: огромные куски каменных плит, словно бомбы падали вниз, норовя придавить особо нерасторопных. Вдогонку за ними летела какая-то антикварная мебель, вазы, музыкальные инструменты (кажется, этажом выше располагалась музыкальная гостиная). Мозаичный пол давно перестал существовать, превратившись в каменное крошево, что существенно затрудняло побег бедных сайлов из ставшего небезопасным дворца.
Граф Гарольд старался не потерять присутствие духа и, уворачиваясь от «сюрпризов» сверху, пытался отыскать глазами придворного мага, в то время как большинство ксентов только кричали от ужаса и боли и беспомощно искали выход из зала заседаний, что в поднявшейся пыли из каменной крошки сделать было затруднительно. Магистра Лоурэнса граф не нашел (впрочем, как и своего брата), зато заметил короля, который прикрывая голову руками, целенаправленно продвигался к ажурным колоннам, которые тряслись словно в припадке эпилепсии и вот-вот готовы были рухнуть.
Заметив, какая смертельная опасность грозит его сюзерену, граф Стофорширский на миг остановился, чтобы крикнуть:
— Стойте, Ваше Величество, туда нельзя!!! — и жестоко поплатился за свое промедление: почувствовав, что будет сейчас раздавлен чем-то большим и очень тяжёлым, мужчина интуитивно дернулся в сторону, но был сбит с ног. В обеих ногах раздался страшный хруст, и бедный ксент потерял сознание от боли…
* * *
Граф Стофорширский очнулся от того, что кто-то громко звал его по имени и хлестал по щекам:
— Гарольд!! Гарольд, отзовись!!! Ты меня слышишь?!
Морщась от ужасной боли в ногах, граф кое-как отпихнул чужие руки и просипел:
— Ричард, успокойся. Я жив, но ранен. Сам-то ты как? В порядке? — пострадавший окинул младшего брата сосредоточенным взглядом, и у рыцаря вырвался неприкрытый вздох облегчения:
— Хвала Ойлу Всемогущему! Я уж было подумал, что тот тилов диван тебя убил… — сэр Ричард хмуро покосился на чуть не похоронивший его брата предмет мебели, а затем ответил на вопрос — Я — нормально, мы в походах и не в такие заварушки попадали. У меня включился боевой режим, и тело действовало само. Одна беда, когда я в таком состоянии, сознание полностью отключается, и помочь я никому не могу — боевые рефлексы заботятся только о сохранении собственной жизни. Но у тебя-то таких рефлексов нет! Вот я и испугался, что этот зал стал твоей могилой… — пробормотал рыцарь, опустив глаза.
— Ричард, где король? — спросил граф, стараясь отыскать глазами Анхельма второго, но видя только горы мусора, каменные завалы, да стонущих от боли товарищей по несчастью.