— Вот так. Хорошо. — Сказала врач, когда Маша затихла. — Распутайте ее. У нас есть минимум час, сейчас она не будет дергаться.
Седобородый начал распутывать девочке ноги, когда Максим заметил, что глаза у нее еще открыты.
— Она еще не спит.
— Как не спит? — Настя заглянула в лицо девочке. — Кошмар какой, что же ты делаешь? Сейчас подействует.
Маша и правда отключилась. Максим чуть отошел в сторону, а Евгений вместе с Седобородым быстро сняли все ремни и унесли девочку наверх. Когда они вернулись, Настя попросила отнести в гостевую комнату раненную женщину, и они втроем ушли, оставив мальчика и Олю наедине с трупом Лысого.
Девочка тихо плакала, сжавшись в углу комнаты, и Максим понял, что его это сильно раздражает. Он осознавал, что ругать ее за это бесполезно. Сам он уже давно не плакал. Ему объяснили в детстве, что это бесполезно. А вот девочке этого явно не объяснили.
— Ты чего ревешь? — Максим подошел и сел на корточки рядом с Олей.
— Ааааа… — Вместо ответа девочка бросилась ему на шею и громко заревела. Не удержав равновесие, мальчик сел на пол.
— Ну чего ты как маленькая? — Он непроизвольно обнял ее.
— Я и есть маленькайаа. — Плакала девочка.
Не найдя что возразить, Максим просто сидел с ней на руках. Постепенно она затихла и только легонько всхлипывала. Мальчик утешительно гладил ее по волосам. Будто она и в самом деле была самой маленькой.
В комнату вошли мужчины. Евгений посмотрел на ребят, но ничего не сказал. Они взяли тело Лысого и вынесли его из дома, по стуку калитки Максим понял, что из двора они его тоже вынесли. В наступившей тишине он раз за разом перечитывал текст квеста. Какая глупость, а можно ли его отключить или отказаться от выполнения?
Олина мама спустилась спустя минут пять. Она принесла ведро с водой и начала промывать деревянный пол от засыхающей крови.
— Дети, чего вы здесь сидите? — Настя посмотрела на Максима. — Доченька, отведи гостя в вашу комнату. Нечего вам тут делать. Заодно за Машей приглядите.
Девочка взяла его за руку, и они вышли обратно в гостиную. Свечи почти прогорели, и комната была в тяжелом сумраке. Узкая деревянная лестница вела на второй этаж, перила из дуба были отполированы частыми прикосновениями. На втором этаже было настолько темно, что мальчик с трудом различал очертания коридора. Оля шла, впереди узнавая направление скорее по памяти.
Максим считал шаги и вел рукой по стене, чтобы лучше запомнить дорогу. Он насчитал двадцать шагов и две двери, прежде чем зашли они в угловую, освещенную одной свечкой комнатку. Глаза постепенно привыкали к темноте, и мальчик сумел рассмотреть, что в комнате стоит две широких кровати.