— Если ты богат, все племя тебе — братья. Если ты беден, то и друг твой — враг тебе. Так говорят курды, — сказал Хейдар. — Работа у тебя хорошая, живешь ты в горах, дышишь свежим воздухом, спишь на кошме, кушаешь сюзьму[39], по праздникам плов и шурпу готовишь. Только не видишь ты, не знаешь, что делается на свете…
— Откуда я могу знать, Хейдар-ага, — обиженно сказал Ичан. — Только и вижу овечек да горы, Рамазана да Акбелек с Ёлбарсом. Иногда Рамазан газеты привезёт, почитаю, геок-папак приедут, политбеседу проведут, узнаю, где что делается, а так откуда мне что знать? — Ичана задело, что Хейдар считает его полудиким зимогором.
— Газеты тоже надо уметь читать, — сказал Хейдар. — Написано «Минское направление», читай — нет Минска. Мы с тобой, Ичан, сидим у костра, чай пьём, а люди говорят: «Гитлер уже в Москве». Черчилль выступал по радио, объявил: «Будем мириться с Гитлером, пускай Советский Союз один с ним воюет…» Встретился я тут с одним человеком, пришел он оттуда, — Хейдар кивнул в сторону границы, — смотри, какую газету он мне дал…
Старик достал откуда-то из-за отворота халата газету на фарси, показал Ичану заголовок «Иране Бастан», чёрную свастику, скрючившую паучьи лапы рядом с заголовком.
— Видишь, германский чёрный крест с лапами нарисован? В этой газете написано, что скоро друзья Германии, люди Мелек Манура[40], будут здесь.
Ичан решительным жестом отстранил от себя газету.
— Ай, Хейдар-ага, зачем ты показываешь мне этого каракурта? — с неприязнью воскликнул он. — Сам знаешь, я — чопан, политикой не занимаюсь. Барашка глупый и тот понимает: сунься в политику — голова отлетит.
— Хочешь не хочешь, заниматься придётся, — вздохнув, сказал Хейдар. — Мелек Манур, самый большой главарь у них, заставит…
— Какой такой Мелек Манур? Не знаю никакого Мелек Манура!..
— Узнаешь… Мелек Манур — курбаши фашистов, первый друг Гитлера, родной брат ханов Кашкаи, главных ханов южных племён. Человек, о котором я тебе говорил, тот самый, что мне газету давал, всё объяснил: скоро Мелек Манур сюда пять тысяч воинов приведёт, ударит с юга по России… Увидит тебя и спросит: «А ну, скажи Ичан Гюньдогды, как ты помогал нам капыров[41] свалить? Никак не помогал? Советской власти для фронта овечек растил? Надо тебя за это немножко на арчу повесить. Не хочешь на арчу, тогда привяжем тебя за ноги к хвосту коня, верблюжью колючку под хвост — пускай бежит…»
Ошарашенный Ичан быстро соображал, что ему делать. Сначала он подумал, что Хейдар просто наглотался терьячного дыма и теперь мелет что попало. Но разговор Хейдара не был похож на бессвязный бред терьякеша. Старик так откровенно и так нагло уговаривал его действовать против Советской власти, что Ичан стал незаметно озираться вокруг: не может быть, чтобы Хейдар один пришёл к нему с фашистской газетой и говорил такие слова. Кто-то из его новых друзей, посланных через гулили