Правда, старший лейтенант Кайманов воспротивился этой системе и даже рапорт написал полковнику. По этому поводу, наверное, ещё будет разговор: дескать, офицер должен знать не номера, а людей. Но не всё ли равно, кто пойдёт на Двугорбую сопку, а кто — на перекрёсток дорог, важно, чтобы все пункты были обеспечены нарядами…
Авенир Аркадьевич стал перебирать в памяти возможные объекты внимания высокого начальства. Укрепрайон с приходом Ястребилова в комендатуру стал строиться намного быстрее. В котёл сегодня положили разделанного на внушительные порции архара. Это сверхсрочник старшина Галиев постарался. Отпустил его капитан поохотиться всего на сутки, а он мяса привёз и пограничникам, и начсоставу, ещё и семьям фронтовиков в ауле… Вот только бы не подвёл старший лейтенант Кайманов, заместитель коменданта: отправится куда-нибудь на участок и не встретит полковника у ворот комендатуры, не доложит как полагается, а от этого у полковника сразу же будет испорчено первое впечатление, от которого в таком деле, как проверка, зависит всё…
Машина катилась и катилась по пыльным многолюдным улицам, державшим ее в плену, и никак не могла выбраться за пределы города. Скорей бы уж, на открытом шоссе не менее жарко, но там хоть встречным ветром продувает…
«Всё-таки, о чём сейчас думает начальник отряда Аким Спиридонович?»
Полковник Артамонов сидел на переднем сиденье, рядом с водителем — молодым красавцем, то ли грузином, то ли азербайджанцем, вытирал йот платком со лба и на каждом ухабе морщился, как от зубной боли. Порой он что-то вполголоса говорил шоферу, и, хотя за шумом мотора невозможно было понять, что именно, Ястребилов отлично улавливал, о чем речь. Сохраняя невозмутимо-почтительное выражение лица, он даже стал втайне развлекаться, ничем, разумеется, не обнаруживая этого.
Причиной непонятной на первый взгляд тревоги полковника были весьма солидные габариты пассажиров — соседей Авенира Аркадьевича, при каждом толчке наваливавшихся на него.
Наконец машина выехала на шоссе и мягко покатилась по асфальту. Разговор полковника с шофером стал слышен лучше:
— Нет, нет, не доедем!.. Сядут рессоры… сломаем рессоры…
Чернобровый красавец шофёр, придерживая баранку, повернулся к Артамонову:
— Товарищ полковник, разреши обратиться! — сказал он, словно петарду взорвал.
— Давай, милый, обращайся, обращайся, — расстроенным голосом отозвался полковник.
— Зачем волнуешься, товарищ полковник? Гиргидава — шофёр первый класс, в рессоры вторые коренные листы поставил.
— Предусмотрел, значит?.. То-то трясёт у тебя, как на телеге.