Я уже подумал, что они там на всю ночь останутся, и когда Увидус узнал, что я жду дам, которые остались у мадам Версан, он только рассмеялся.
— Раньше полуночи не жди, дар, — с видом опытного мужика, сказал он мне. — Я женат уже пятьдесят лет и, когда моя Ронгарочка уходит гулять по магазинам, я закрываюсь на переучет.
— Это зачем? — посмотрел на него я.
— Тут, сынок, две причины. Первая, это чтобы она не потащила меня с собой, я терпеть не могу сидеть часами рядом, когда она выбирает себе наряды или украшения, ты не представляешь, какая это мука. Вторая, это то, что у меня есть время чтобы свести приход и расход. Ронгарочка выгребает все подчистую и мне, — он тихо засмеялся кхе, кхе, — не оставляет даже серебряка. А как мужик может жить без заначки? Никак, сынок! Это не жизнь, это катастрофа. Вот я и ловлю момент.
Я с удивлением смотрел на дворфа, который был крутым мужиком в моем понимании и опасался своей жены, отдавая ей все финансы. Блин, огорчился я все, как и у нас. Хоть мир и магический, а отношения между мужчиной и женщиной те же самые.
— А где Лана, — огляделся я, заметив, что не видел его племянницы с самого моего прихода.
— А, — отмахнулся Увидус, — перестала думать о глупостях и вышла замуж. Велела передать, что она обязательно плюнет в бочку куда ты собираешь кровь девственниц. Кстати, а зачем ты это делаешь? Практикуешь магию крови? — он с любопытством посмотрел на меня.
Сколько раз я уже ругал себя за неосторожно сказанные слова. Они не теряются с временем, наоборот обрастают подробностями и продолжают жить своей жизнью, портя жизнь мне. Я сморщился, как будто сожрал что-то горькое и ответил.
— Уважаемый Увидус, это была просто шутка.
— Ну конечно, я тоже так подумал, — охотно согласился дворф, бросив на меня хитрый взгляд, в котором было столько сомнения, что можно было утопиться.
Обратно мы ехали под восторженное щебетание девушек, они обе были уже в новых нарядах, у их ног лежали узлы неимоверной величины, а на раскрасневшихся лицах был отпечаток совершенного счастья.
— Ты не представляешь, сколько всего мы набрали, а еще заказали, — закатила глаза Ганга. Урсула такая женщина… — она замолчала, подбирая слова и, не найдя достойного определения, махнула рукой, — в общем неважно, когда приедем, я все надену и тебе покажу.
— Не забудьте, мадам, чулочки, подвязочки и эти модные шелковые трусики, что вы приобрели. Они больше открывают чем скрывают, — высказала свое мнение Рабэʹ и ввела девушку в такую краску, что я думал она сейчас вспыхнет и сгорит.
— Замолчи, дура! — прошипела Ганга и так отвернувшись, просидела до конца поездки.