— Да, дядька, уверен, но раскрывать источник информации не буду.
— Это и не требуется, — согласился Овор. — Будем исходить из двух версий, а за основу возьмем твою и будем действовать по методу исключения. Исключим из круга подозреваемых тех, в ком мы уверены. Перечисли в ком уверен ты, — он задумался, уставившись в окно.
— Ну что подход верный, это сузит круг подозреваемых. Исключим всех, сидящих в этой комнате, — сказал я. Овор согласно кивнул головой.
— Исключим Лию, — продолжил я. — Остальные под подозрением.
— Я бы еще исключил Ринаду, — добавил Овор, — она хоть ссорилась с Вироной, но первой никогда не начинала и должна понимать, что первое подозрение ляжет на нее. Просто не могу представить ее в роли похитителя, — он развел руки, показывая, что объяснить по-другому свое мнение не может. Я был с ним согласен. От нее никогда не исходила волна агрессии.
— Не согласна! — неожиданно резко ответила Ильридана. — Она девушка скрытная, о себе не рассказывает, но мастерски строит разговор выуживая информацию о собеседнике. Нас учили такой схеме допроса. И мне кажется она использует похожую методику.
Мы все, в том числе и Фома, удивлено посмотрели на молчавшую все это время грессу.
— Поясни, — попросил Овор.
— Я не могу утверждать, что она может быть причастна к похищению, но она странная, я это чувствую и что-то скрывает.
Овор усмехнулся:
— Да, ей есть, что скрывать, но это не относиться к нашему вопросу. Но так и быть, мы не будем ее исключать.
— Дядька, и ты, Ильридана, займитесь проработкой этой версии, а Фому я заберу.
— Чернушка, — снова удивила меня девушка.
— Что Чернушка? — не понял я ее высказывания.
— Называй меня Чернушка, так я чувствую, что ты мне ближе, чем друг. А дальше огорошила всех, — я хочу стать твоей второй женой. — Она говорила об этом так спокойно, словно речь шла не о замужестве, а о том, чтобы сходить в лавку за зеленью. — Меня устраивает Ганга, как сестра, она не подведет и всегда прикроет спину.
Мы все застыли, как громом пораженные. Овор закашлялся, даже Фома открыл рот и показал свои клыки. Я только хлопал глазами, ее правдивость и непосредственность обескураживала и трогала за потаенные струнки души, находя где-то там тихий и несмелый отклик согласия.
Я встряхнулся и сурово обвел всех взглядом.
— Страна в опасности, враг стоит у ворот, некогда думать о личной жизни. Мне надо подумать, а вы работайте. Тоже думайте!
Когда молодой барон решительно покинул кабинет, Овор прокашлялся и взял дальнейшее проведение совещания в свои руки.
— О стране думать не будем, — сказал он. — О ней есть, кому подумать, давайте думать, что нам делать дальше.