Несколько часов он ползком оттаскивал камни, пытаясь его расчистить. Поначалу это было даже интересно, особенно раззадоривало то, что, замешкайся он во время обвала хотя бы на минуту, то расчищать проход было бы уже некому; но вскоре, когда Гера стер руки с коленями в кровь и от усталости начал валиться с ног — условно, потому что в пещере не получалось встать в полный рост — ему пришлось, скрепя сердце, послать сигнал тревоги и вызвать оперативную группу. Не любил он, когда последствия его дурости разгребали другие люди.
Но даже тогда Гера не вымотался так, как за несколько часов наблюдения за участниками.
Он почувствовал себя рядовым работником детского центра, где в качестве малышей выступали взрослые и самостоятельные личности. Каждый из которых, судя по всему, в инструкции по поведению с тщательно расписанными полоролевыми моделями прочитал, в лучшем случае, только заголовок.
— Рома, почему ты несешь и ребенка, и клетку? Ты фемина, отныне тебе не положено тяжелое носить!
— Но Рома сильнее! — возмутился Воля.
— А ты — самец. Меняйтесь.
В это же самое время на другом конце берега запричитал Саша. Ребенок на его руках окончательно проснулся и громко заплакал.
— Помогите! — испуганно закричал участник. — Он умирает!
— Саша, просто, покачай его. Дойдешь до дома — покорми, — в трансляцию вмешался голос Рэя. На его заднем плане кто-то кричал «тащи ее!» и громко плескалась вода.
Саша остервенело затряс ребенка, и, к удивлению, бешеная качка помогла — младенец замолчал. Наверное, от шока.
— Геруня, — раздался вкрадчивый голос Киры. — А надо ли вести трансляцию с работы?
— Нет, не надо. И фамильярничать тоже, не надо, — раздраженно ответил он.
— Гера, а можно платье укоротить? Оно в ногах путается, мешает, идти неудобно, — спросил Рома.
— Если только немного… Рома, что ж ты делаешь? — схватился он за голову, но поздно. Участник незамедлительно отодрал подол на уровне маклока. — Дома надень целое платье! И не рви его, привыкай!
— Конечно, — податливо согласился участник. Но Гера не купился на интонацию — он уже понял, что Рома из тех людей, что соглашаются с чем угодно, но все делают по-своему.
Что совершенно не радовало.
— А-а-а-а, почему он опять орет?! — взвизгнул Саша.
— Гер, а дома можно Валю на руки взять? — заныл Воля. По трансляции отчетливо передавалось его тяжелое дыхание, хотя клетку он пронес не более пятидесяти метров.
Физическая форма так себе. С этим следовало что-то делать.
— Герочка, а если я улетать буду до восьми утра и прилетать после восьми вечера, то мне вообще транслировать не надо? — сладко пропел Кира. Издевательский мёд в его словах злил невероятно.