Конь согласно фыркнул. Как будто правда все понимает, удивилась я. Конечно, я говорила с лошадьми, но никогда у меня не получался с ними именно диалог. Вот бы мне тоже такое чудо. Эх, повезло хозяину этого красавца!
— Тогда можно мне зайти? — спросила я.
Конь отошел от двери и с ожиданием уставился на меня. Можно, значит. Я открыла щеколду и зашла внутрь. Конь опять протянул мне морду для ласки. Я потрепала ему гриву и принялась снимать с него седло. Тот сначала дернулся, потом затих, послушно ожидая избавления от надоевшего ему груза. Я сняла сначала чересседельные сумки и осторожно сложила их в углу, услышав внутри подозрительное бряцание. Еще разобью что-нибудь важное, век потом не расплачусь.
Конь вздохнул с облегчением, когда я избавила его от экипировки, и благодарно оскалил зубы. Жуть! Такие клычки надо врагам демонстрировать, а не бедной девушке. Как только они у него во рту помещаются?
— Ну что, есть будем? — уперла я руки в бока. — У тебя, между прочим, кормушка полная!
Этот хитрец подошел ко мне, стоящей между ним и кормушкой, и, вытянув к ней шею, брезгливо фыркнул.
— Ах, не нравится? — поняла я и продолжила тоном одного из наших конюхов: — А кто же тебе будет свежее сено класть, когда ты и к старому-то не притронулся?
Черный обиженно хрюкнул.
— Ладно, ладно! — смирилась я с ролью няньки еще одного подозрительного субъекта. — Сейчас свежего сена принесу. Пойдет?
Конь возбужденно заблестел глазами и снова фыркнул.
Вздохнув, я отправилась за сложенным в отдельном помещении сеном. Его обычно заранее приносили сюда перед следующей кормежкой. Это, кажется, был ужин и завтрак лошадок. Схватив охапку, я понесла ее к коню. Он уже ждал меня, гарцуя на месте. Накинулся на сено жеребец так, как я недавно на свой завтрак.
— Сумки можно твоему хозяину отнести? — спросила я у него. Конь просто отмахнулся от меня хвостом. Приняв этот жест за согласие, я подняла довольно тяжелые сумки. — Тогда до встречи! Вечерком загляну.
Конь согласно фыркнул. Надо бы имя его узнать, а то конь, да конь.
Только я вышла от нового знакомого и двинулась по конюшне к выходу, то увидела впереди Игана, ругающего своего Браконьера. Значит, это у нас семейное, — разговаривать с лошадьми. Хотя я на самом деле разговаривала, а он… Да! Такие ругательства я не слышала ни разу. Что же натворил этот «ангелочек» с ласковым именем Брак?
— За что ты его так ласково? — с любопытством спросила я.
— Да он!.. Зараза! — выдал Иган.
— Это я уже слышала, а если конкретнее?
— Браконьерничает опять! Не зря я тебя так назвал, паразит! — ткнул коня в бок молодой барон. Тот же ехидно оскалил ровные — не клыкастые! — зубы. Похоже, Брак ни капельки не раскаивался.