– Заур передаёт, то совет соберётся через час, мой господин, – произнёс тихо подошедший к нему Абдула.
– Хорошо, прикажи подать завтрак в кабинет, и пришли кого-нибудь, чтобы помог мне одеться.
– Будет исполнено, – в кармане помощника зазвонил телефон и выслушав короткую фразу, произнёс. – Переключи на эту трубку.
– Кто там, – недовольно спросил Дед Абу.
– Резо Кохташвили, господин. Желает с вами поговорить.
– Вот как, – старик изогнул бровь, – ну давай его сюда. Посмотрим, что он мне скажет. Алё?
Когда я дошёл до перекрёстка, опрятная жёлтенькая «Toyota Camry» двадцатого года выпуска с лентой чёрных шашечек вдоль всего корпуса уже ждала меня, припаркованная возле автобусной остановки. Открыв дверь и поздоровавшись с улыбчивой женщиной-водителем кавказкой наружности по имени Зульфия, я забрался на переднее сиденье и под обалдевшим взглядом мгновенно побелевшей тётки, перекинул на заднее сиденье трофейные автоматы.
Не знаю уж, что она обо мне подумала, но до дома Дена, мы доехали на удивление быстро, намотав на счётчике всего-навсего десять с половиной рублей. Впрочем, похоже, она совсем не верила в то, что ей заплатят за работу, понимая всю неловкость ситуации, я добавил ещё десятку за «неудобство», чуть было не прослезилась и почти насильно впихнула мне в ладонь визитку со словами: «Если вам ребятки понадобится, чтобы тайно… то, Зульфия всегда…»
Попрощавшись и взяв подмышку оружие, неспешным шагом направился во двор, посередине которого до сих пор возвышался военный вертолёт. Реакцию сержанта-осназовца, которому я передал стволы, предугадать было не сложно, маджи-интеллект шлема, через дополненную реальность маски, конечно, заранее оповестил бойцов кто я такой, но было видно, что мужик еле сдерживается от того, чтобы прямо сейчас не надеть на меня наручники и не начать задавать «неудобные вопросы».
В самоё квартире же, ничего, собственно, не изменилось. Разве что исчезла женщина-офицер и на её месте сидела уже порядком сонная Аська, периодически дуя на чашку с чаем, от чего на поверхности напитка появлялись маленькие льдинки.
– Папка! – завопила она, мгновенно вскакивая на ноги, стоило мне только зайти в комнату и вихрем запрыгнула на меня под взглядами улыбающихся Инны и Дениса.
Обхватив мою талию ногами, а шею руками, коала-переросток, порывисто поцеловала меня в щёку и слезать, похоже, уже не собиралась. Смирившись с неизбежным, и аккуратно поддерживая девочку, я уселся на свободную табуретку и, вытащив из кармана футляр с картой, положил его на стол.
Ой, что тут началось! Нет, Ден, конечно, рассыпался в благодарностях, но при этом держал себя в руках, а Инна, посмотрев на карту, сказала дежурное: «Красиво» и потеряла всяческий интерес. Но, многотысячелетнюю правительницу ледяных гор младшего школьного возраста – на мякине было не провести. Только увидев, что извлекли из чехла, она немедленно закатила грандиозный скандал, с общим мотивом «Хочу!», со слезами, соплями и причитаниями, что её никто здесь не любит. В квартире ощутимо похолодало, но, слава богу, как я подозревал, «дочка» просто испробовала новые рычаги давления на «папочку», а потому никого в льдышки превращать не намеревалась.