Вечером Меркулов опять говорил с кем-то по телефону. Он звонил из другой комнаты и мог услышать, если бы я подняла у себя трубку. Поэтому я выскользнула из кровати, набросила на голое тело халат и босиком, на цыпочках, прокралась в коридор.
Я приникла к двери. К сожалению, на этот раз мне была доступна только часть разговора — то, что говорил Игорь.
— …Зачем ты это сделал? — вопрошал он негромко, но вкладывая в голос максимум эмоций.
— …Сам прекрасно знаешь — о чем я! Мы же договорились, что не будем ничего предпринимать в его отношении…
— …Как кого? Ты что, меня за идиота принимаешь?
— …Я о Ружевском. Его взорвали! Только не пытайся меня убедить, что ты не имеешь к этому отношения! Все случилось после нашего разговора…
Потом он долго молчал. По всей видимости, собеседник на другом конце провода — я была уверена, что это Иннокентий — старательно убеждал его в своей непричастности к взрыву.
— …Хорошо! — сказал, наконец, Игорь. — Я тебе верю. Но нам надо встретиться и все обсудить!
Как только трубка легла на рычаг, я тенью шмыгнула назад, в спальню. Кое-что прояснилось. К убийству следователя мой дорогой причастен не был, и это было самое главное. Иннокентий, кажется, тоже был невиновен, хотя это еще оставалось под вопросом. Наверное, я зря фантазировала насчет секретных экспериментов…
Несколько дней прошло без особых событий. Борицкий пригласил меня на какую-то презентацию в нашем центре. Сути мероприятия я так и не уяснила, потолкалась вместе с другими сестричками перед камерами. Репортаж мелькнул потом в вечерних новостях.
В Новгороде это стало событием в семье Шараповых. Надежда — звезда телеэкрана! Мама, по словам Ленки, целыми днями рассказывала о моем теледебюте знакомым. Теперь уже и речи не шло о том, что я сделала ошибку, перебравшись в «Аякс». Мама забыла про все, что говорила раньше.
— Послушать ее теперь, — хихикала по телефону Ленка, — так это именно она тебя туда и пристроила, в «Аякс» этот!
Ну что ж, по крайней мере, она теперь успокоилась и не переживает, это уже хорошо.
— Мишка ее изводит с утра до вечера! Совсем избаловала мальчонку — стоит ему пискнуть, она уже несется. И папаша — туда же…
— Все правильно — детей нужно баловать, пока есть возможность.
— Ну-ну, — сказала Ленка, — тебе же потом расхлебывать.
— Можно подумать, что тебе уже пришлось с этим столкнуться!
— Нет, мы с Толиком еще немного подождем. Пущай встанет на ноги как следует! Ты же знаешь, мать мне в свое время все уши прожужжала, мол, как стыдно, ты — младшая у нас, а с ребеночком раньше меня… Ох, как мне стыдно!