— На охоту? — переспросил я, — на животных?
— Именно, — сказал он, сразу пояснил, — волки мешают крестьянам…
— Давно ушел?
— Рано утром… Постойте, вот же он!
Я проследил за взглядом писаря, Родгар идет прямо к нам, добродушная улыбка заполнила лицо, даже руку вскинул в приветствии.
— Сэр Альнар! — хмыкнул он, — давненько не виделись.
— Не так уж и давно, — буркнул я, поняв, что нас легко можно найти даже в толпе.
Родгар вдруг уставился на Манфаэля, белки налились кровью, воин взревел:
— Кто это сделал?!
Писарь успокоил, натягивая пониже балахон:
— Не волнуйся, это Альнар…
Я сразу отпрыгнул в сторону, сказал торопливо:
— Манфаэль, ты бы пояснил другу, а?
Родгар уставился на меня так, будто впервые увидел:
— Это ты?!
— Родгар, — остановил Манфаэль, — это было необходимо. Я все объясню по дороге. Мы торопимся, Альнар покажет нам новый дом.
Родгар нашел коней для себя и Манфаэля, я подробно описал, куда им нужно уехать. Рассказав про старика, который позволил нам оставить у него нашу «телегу», и дал нам денег, я выудил из кармана золотую монету, протянул Родгару:
— Отдай старику столько, сколько сочтешь нужным. Поживите у него. Манфаэль, что на счет грамот?
Писарь схватился за голову:
— Я совсем забыл! Они готовы, лежат на столе! Прости, Альнар…
— Ничего, — успокоил я, — может там они будут даже в большей безопасности до поры.
Я обратился к воину, понимая, что он ждет у моря погоды, а я могу снова пропасть на неопределенный срок:
— Родгар, всё почти готово к осуществлению нашей затеи, так что к тебе очередная просьба. Коней, вижу, ты достал, теперь нужно, чтобы ты выбрал из своих людей самых верных и полезных. Главное действо вот-вот начнется.
Родгар ничего не спросив хмуро кивнул, доверяет, наверное. Я не стал больше рассуждать, обратился к Манфаэлю:
— Мне нужна ваша одежда, друг мой. И, желательно, еще какая-нибудь вещь, которая принадлежит вам, и о которой знают ваши враги.
Манфаэль слегка опешил, но сообразив о чем я, скинул верхнюю одежду, а затем снял медальон с шеи.
— Этот символ, знак рода моей жены. Она умерла много лет назад, но её помнят. О том, что Элеонора была моей женой, уверен, знает каждый.
Я бережно взял протянутую цепочку, решил, что вернее всего пока что повесить её на шею.
— Надеюсь, что это так.
Манфаэль добавил поспешно:
— Альнар, прошу тебя, если это возможно — верни мне его, когда всё закончится.
— Если всё выгорит, верну его в целости и сохранности, или умру пытаясь…
На лице писаря отразилась такая светлая благодарность, что мне стало неловко за откровенное вранье, умру я… пытаясь… как же.