— Как дела, доктор Жуткий?
— Что не бежишь домой следом за мисс Прайс? А, доктор Жуткий?
— Давай-давай, доктор Жуткий!
Винсент Сабелла продолжал идти, словно не замечая их, пока мальчишки не скрылись из виду. Затем он повернул назад и дошел до самой школы, проскользнул по краю игровой площадки и вернулся в тупик. Одна из стен все еще темнела влажными пятнами в тех местах, где он тер ее мокрой тряпкой, круговыми движениями.
Выбрав место посуше, Винсент вынул из кармана все тот же мелок и стал тщательно вырисовывать голову, в профиль, с длинными роскошными волосами, долго провозился с лицом, стирал его влажными пальцами и вновь рисовал, пока не получилось самое красивое лицо, какое ему до тех пор удавалось изобразить: изящный нос, слегка приоткрытые губы, глаз в опушке длинных ресниц, загнутых грациозно, словно птичье крыло. Тут Винсент помедлил, восхищаясь своим творением с серьезной торжественностью влюбленного; затем провел от губ линию, а на конце ее — большое облачко, как в комиксах. Внутри облачка он написал — так гневно, что мел крошился между пальцами, — все те же самые слова, что и раньше, во время обеденного перерыва. Потом снова вернулся к голове. Он пририсовал к ней длинную изящную шею, нежные покатые плечи — и наконец смелыми, решительными штрихами изобразил обнаженное женское тело: огромные груди с крепкими маленькими сосками, осиную талию, пуп в виде точки, широкие бедра и ляжки, пышущие жаром вокруг треугольника неистово вьющихся лобковых волос. Внизу он начертал название шедевра: «Мисс Прайс».
Мальчик немного постоял, любуясь своим творением и тяжело дыша, а потом отправился домой.
Никто и не ждал, что Грейс станет работать в пятницу накануне свадьбы. Никто, прямо скажем, ей просто не дал бы этого делать, вне зависимости от ее личных желаний.
На столе возле ее печатной машинки лежала бутоньерка из гардений, упакованная в целлофан, — подарок мистера Этвуда, ее начальника, — и в отдельном конверте, в качестве дополнения, — подарочный сертификат из универмага «Блумингдейл» на десять долларов. Мистер Этвуд был особенно галантен с тех пор, как Грейс поцеловалась с ним на вечеринке по случаю Рождества, и теперь, когда она зашла поблагодарить его, он стоял сгорбившись и рылся в ящиках своего рабочего стола, сильно краснел и старался не смотреть ей в глаза.
— Ой, да что вы, Грейс, тут и говорить не о чем, — пробормотал он. — Мне очень приятно. Кстати, вам не нужна булавка, чтобы приколоть эту штуку?
— Булавка есть в комплекте, — ответила Грейс, приподняв руку с бутоньеркой. — Видите? Очень красивая, белая.