Бросив кинжал на землю, я воткнул эфес меча между досками и отошел от стены на несколько шагов. Меня ждала малоприятная процедура. Впрочем, игру не зря назвали Сансарой. Суть этого мира – боль и страдания, и он заполнен ими до самого верха. Придется терпеть.
Решившись, я прыгнул вперед. Холодная сталь послушно скользнула сквозь ребра, пронзив сердце. Горло коротко кашлянуло кровью, и через миг меня встретила Тень.
Один из шахтеров копал глубже и выглядел крепче соседей. Не подумав, я выбрал слишком поспешно и, «проявившись», тут же охнул от боли. Грязные ногти стерты до мяса, ноги затекли, шея едва двигалась, а по всему телу синяки и порезы.
Предусмотрительно заготовленной палкой я подтянул к себе оставленный на полу кинжал.
Наконец свободен. Прежнее тело приколото к стене, как муха булавкой. Жаль, но лута с него нет. Труп придется снять и оттащить подальше. Мухи и антисанитария вредны для здоровья и психики пленников.
Закончив с делами в свинарнике, я отправился к шкафу за броней и оружием, которые загодя отложил под прилавок: круглый щит, кольчужные перчатки, набедренник, пластинчатый доспех и конический шлем с широким обручем и султаном из конского волоса. С нагрузкой пока терпимо – тело шахтера привычно к тяжелым железным предметам. К тому же его удалось подлечить дешевыми зельями, которых на верхних полках оказалось с избытком.
Кинув прощальный взгляд на полюбившийся гамак под сакурой, я отправился в путь.
Скрипучий деревянный мост и быстрая прозрачная речка остались далеко позади, и ноги бодро несли меня по разбитой дороге. Правда, недолго. Счастливая птаха чирикала в небе о вечной любви, а вот на земле было жарко и пыльно. Пот заливал лицо, металл натирал кожу в сотне мест сразу, и на ногах вздулись кровавые мозоли от стальных башмаков. Солнце сильно разогрело шлем, и нежный мозг словно закипал в железной кастрюле.
Мне опять нужно новое тело! Это никуда не годится. Оно попросту не способно носить такую броню. Хочется что-нибудь легкое, быстрое и воздушное.
Я завистливо посмотрел на поющего жаворонка. Вокруг безлюдные поля и ни единой живой твари, в которую можно было бы влезть. А городские стены оставались все такими же маленькими, издевательски маяча на горизонте. Казалось, они стали еще дальше.
Мираж? Выбросить все и пойти налегке? Закопать на время прямо под камнем?
Нет, доспехи жалко. Товар с нижних полок я берег для себя. Столько экономил, чах над сокровищем, не отдавал никому. Милишники за него бы демонам душу продали. А ведь у любого приличного рыцаря есть конь и оруженосец! Выходит, я неприличный.