– Оказывается, нам назначена аудиенция в одном уютном подземелье, – я старательно выделил интонацией слово «нам». Безопаснее взять Фэй с собой. Это лучше, чем потом всю жизнь нервно оглядываться.
– Хорошо! – посерьезнев, неожиданно быстро согласилась она. – Когда выходим?
– А ничего не хочешь спросить?
– Нет, меня все устраивает. Или думаешь испугать чем-то особенным? – с иронией спросила суккуба, смерив ту самую «отдельную часть» жалостным взглядом.
– Нет. Все будет как обычно: кошмарные твари, боль и страдания. Но в замке ты…
– Там я была одна, к тому же одурманенная игровым сценарием! А сейчас мы вместе. Не переживай. Я давно пришла в себя. Суккуба сильнее, чем ты можешь представить.
Вот с этим спорить глупо. От той потерянной и перепуганной наги не осталось и следа. Теперь передо мной прекрасное и уверенное в себе существо. И дело даже не в ее новом теле. От девушки исходила необъяснимая сила – скорее, энергия, – которую я улавливал каким-то шестым чувством. И это ощущение трудно передать словами и мыслью. В Фэй было что-то, выходившее за рамки привычной реальности. Суккуба словно ненадолго спустилась к нам, принадлежа другому миру или измерению.
– Отлично. Так ты хилер-иллюзионист? – оживился я, вспомнив ее трюк с Сумином. – Научишь лечить?
– Не выйдет. Посмотри, как ты двигаешься! – рассмеялась Фэй. – Ты чистый милишник и уж точно не маг, не варлок и не хилер.
– Почему нет? Я очень способный! – запротестовал я.
– В тебе нет ни капли «веры». Это особый ресурс, от которого зависит сила лечащего спелла. Способность к особой концентрации ума и готовность к самопожертвованию. Что-то вроде медитации на сострадании.
– Я люблю медитацию! Просто скажи, что в ней делать.
– Не-а. Там делать как раз ничего и не надо, – покачала пальчиком Фэй. – Хорошая медитация всегда спонтанна, естественна и не требует усилий для ее поддержания. Но подойти к ней правильно не так просто. Вот, например, базовое упражнение хилера: визуализация чужой боли, как черного вонючего дыма. Представь темное облако страдания, болезней, проклятий. И ты вдыхаешь, вытягиваешь его из других. Очищаешь в себе, а потом выпускаешь наружу в форме свежего исцеляющего дыхания. Теперь понимаешь, о чем я?
– Э-м… А если сам заболеешь, или что-то из этой дряни во мне останется? – опасливо спросил я.
– Милый, вот потому ты и не хилер. В тебе ярость, отвага и гордость, а необходимо смирение, альтруизм и спокойная жертвенность. Отдать себя без остатка, ни о чем не жалея, забрать боль, не думая о последствиях, – вот в чем суть настоящих хилерских практик!