Ничтожные людишки забыли о неуязвимости и бросились врассыпную. Никогда еще пинки не доставляли мне такого морального наслаждения.
«Только «Нью-Лайф»! Только хардкор!» – проорал я, набивая пасть Баки влажным песком.
* * *
Трудно дышать. Темнота, ощущение влаги, тяжести и жалобный, рвущий сердце звук.
Сознание словно осторожно просачивалось из другого, видимо, родного для него измерения, медленно возвращаясь в неподвижное тело. Но, опасаясь этого мира, словно оставило приоткрытую дверцу в спасительную тьму, чтобы при малейшей опасности юркнуть обратно.
С трудом разлепив веки, я узрел на своей груди бледное лицо: тихо подвывающая Фэй. Эта плакса залила слезами и меня, и подушку.
Вот так же реветь сейчас хотелось и мне. Последняя сцена из «воспоминаний» все еще стояла перед глазами. Слишком ярко. Слишком больно. Фэй оказалась права – некоторые вещи действительно лучше не помнить.
Значит, лорд Хануван – да?
– Хану-у… – суккуба отвернулась, пряча заплаканное лицо. – Они убили нас, Хану!
Ее тело мелко дрожало. Совсем как та нага, в которой я увидел Фэй в первый раз.
– Нас? Кто?
– Эти мерзавцы из «Россе»!
– А что именно ты увидела? – волнуясь, спросил я.
– Переговоры! Они хотели поставить Громоса вместо тебя!
– Оп… И у меня проявилось то же самое, – потрясенно прошептал я. – Как они это сделали?
– Не знаю, я там была на собрании. Но, если мы мобы, то, значит, мертвы!
– Стоп-стоп… давай поспокойнее. Все хорошо, все в порядке. «Мертвы» – это окончательно и насовсем. А «живой» тот, кто осознает, воспринимает и мыслит, правильно? Не плачь, пожалуйста. Посмотри на нас! Мы же бессмертны, – мягко шептал я, словно проснувшемуся от кошмара ребенку.
– Мы зомби? Живые мертвецы? – тревожно посмотрела на меня Фэй, словно ожидая увидеть первые признаки разложения.
– Видимо, да. Но виртуальные. Чистенькие и разумные, – криво усмехнулся я, но, увидев расширившиеся глаза, тут же поправился: – Да не забивай голову этой ерундой! Мы во всем разберемся. Финал собрания мне понравился. Постой, но кем там была ты?
– Лейла! Я Лейла, не Фэй! – вновь разрыдалась она.
Вот как…
Да, все так же, как у меня, – после секса мы даже вырубились одновременно. Кто-то или что-то показало очередную серию, которую лучше было бы не смотреть. Из темных бездн подсознания медленно, но неуклонно поднималась удушливая пелена ослепляющей ярости. Теперь мне хотелось мстить.
Спокойней, спокойней…
И что теперь делать с этим знанием? Отважный лорд схватит саблю? Побежит восстанавливать справедливость и рубить врагов в капусту? А если допустить, что есть прошлые жизни, то с каждой из них вот так разбираться придется? Но зачем тащить долги прошлого в настоящее? Да и как доказать, что они все мои?