Однако первый же объект, что привлек внимание капитана, находился не в Погорельске и не на его окраине, а гораздо ближе. Где-то на полпути между поселком и городом.
— Это ведь наша техника? — спросил Мизгирь у Кайзера, которого подозвал сразу, как только обнаружил вдали нечто подозрительное.
— Логотипов отсюда не рассмотреть, — ответил комвзвод, поднеся к глазам свой бинокль, — но судя по цвету и марке машины, она определенно с «Гордой». Других таких «фотонов» в городе нет, насколько я знаю.
— Угнанная тачка Чугуна?
— Или это Кельдым, Салаир и Турок вчера застряли и дальше пошли пешком. Все возможно.
— У них с собой была рация. Они могли предупредить нас о том, что лишились машины.
— Кто даст гарантию, что у них на рации не сдох аккумулятор?
— Никто, — согласился Мизгирь. — Так или иначе, придется идти и выяснять, чья эта машина и что она забыла посреди поля.
— Командир! — К наблюдателям подбежал Ушатай. Вид у него был взволнованный, хотя он старался это скрыть. — Ты должен это увидеть. Вчера вечером этого еще не было, а сегодня утром появилось. Мы никому ничего не сказали, но люди все равно волнуются. Да и мы, честно говоря, тоже.
Дабы не выказывать тревоги, комвзвод и его зам неторопливой походкой проследовали за Ушатаем к разрушенному поселку. А точнее, к упавшей водокачке, что прежде стояла на окраине. Ее резервуар лопнул, но в нем еще осталась вода. Которую все и пили, потому что запустить насос не удалось. Скважину, откуда поселок качал воду, разрушил катаклизм, и она стала бесполезной.
Но сейчас дело было не в воде, а в огромной букве «М», нарисованной на боку резервуара белой краской.
Ушатай был прав: если бы рисунок сделали вчера, он привлек бы внимание вернувшихся охотников. Несомненно, его оставили минувшей ночью, под покровом темноты, до или после самоубийства Хана. Но на самом Хане «звериных» отметин не было. Их Мизгирь тоже заметил бы. Чернобаев клеймил свои жертвы на видных местах и к тому же доселе не брал в руки огнестрельное оружие.
— «Зверь» все еще где-то рядом. Тут двух мнений быть не может, — заключил капитан. — Готов поспорить, он и теперь за нами следит. Всем держать «стволы» наготове и почаще оглядываться. Детей и женщин из лагеря не выпускать. Мужчинам выходить только с оружием и только по двое, а лучше по трое. Кстати, что говорят бурилы и женщины?
— Теряются в догадках, — ответил Ушатай. — Решили, что это Хан оставил предсмертную записку, но не могут ее расшифровать. Имена его близких начинались на другие буквы.
— Хорошо, пускай и дальше так считают, — кивнул Мизгирь. — А нам надо собраться и поразмыслить о том, как быть. Об охоте сейчас не может идти и речи. У нас недостаточно людей, чтобы охранять лагерь и одновременно прочесывать местность. Поэтому бросим все силы на его оборону. Скажите остальным, что мы заметили на горизонте машины городских бандитов и опасаемся их нападения.