Г. Н. Теплов — одна из интереснейших русских личностей XVIII века, все еще ждущая своего биографа, в которой причудливо совмещалась высокие качества человеческой души с самыми низменными ее проявлениями.
Обратил внимание на «казачий огород» Теплов не без задней мысли. Теплов знал, что еще в 1718 году в этом казачьем огороде лейб-медик Арескин открыл холодный железистый источник, что этою водою Блюментрост лечил с успехом Петра Великого и что в 1745 году об этой воде дал вполне благоприятный отзыв ученый доктор Модель, а простой народ давно окрестил этот источник «народною водою». — Теплов в это время был болен, врачи посылали его за границу на минеральные воды, но Теплов решил сэкономить, не съездить за границу, а воспользоваться «железистою водой на казачьем огороде», и на 29 октября 1770 года был послан землемер, «для обмежевания бывшего казачьего сада, состоящего на Выборгской стороне, между Охтенскою и Казачьею слободами, на берегу Невы реки, который ныне пожалован сенатору Григорию Николаевичу Теплову».
«Казачий» огород с 1770 года исчез, вместо него появилась мыза Полюстрово, название которой от латинского слова «poluster» должно было напоминать, что здесь когда-то были большие болота. На свою новую мызу Г. Н. Теплов обратил большее внимание; на берегу Невы строится каменный дом, устраивается обширное садоводство, для которого вызывается «на загородный двор, на Выборгской стороне, против Воскресенского Новодевичьего монастыря, на берегу Невы лежащий, искусный садовник, который бы содержать умел теплицы, парники, оранжереи с плодовитыми деревьями в зимнее время, а летом выводить всякого рода цветы и огородные плоды», строятся громадные конюшни, не менее обширные сараи и амбары, где «продается пудами молодой Виргинский и Амстердамский самый крупный и мелкий табак» (у Теплова было табаководство в его малорусских имениях), — словом, кипит хозяйственная деятельность в большом размере. И заботы в частности о садоводстве не остались без результата — зимою 1775 года, в Петербурге, в первый раз, можно было достать из оранжерей Теплова: «в горшках в цвету двойной левкой по 50–75 к. горшок, да фиоли (фиалки) по 35 коп. горшок».
Но с минеральной водой Г. Н. Теплову не повезло. В своей книге «Рассуждение о врачебной науке» Теплов признается, что питье минеральной полюстровской воды в 1771 году едва не погубило его!
Умер Г. Н. Теплов, и сын его поспешил продать за 22 500 рублей свою мызу Полюстрово другой знаменитости Екатерининской эпохи графу Александру Алексеевичу Безбородко, который уже давно подыскивал подходящее место для своей летней резиденции.