— Твоя правда, — я замираю на месте, позволяя знакомому безумию закипать немного раньше, чем нужно. — Да, я ни черта не знаю о настоящих проблемах. Я ведь не вырос в доме, где мой старик использовал меня вместо боксерской груши. Не я провел свое детство, прячась, пока мою мать избивали в соседней комнате. Я ведь никогда не крал хлеб у тебя дома, или фруктовые закуски, или чипсы, чтобы у меня было что поесть, пока мать не залечит синяки, чтобы снова суметь что-то приготовить самой. Слава Богу, у меня никогда не было настоящих проблем в моей гребаной жизни, а эти воспоминания о страхе перед тем, чтобы не превратиться в того сукиного сына, всего лишь куски моего воображения, — мое признание подходит к концу, ибо у меня заканчивается воздух.
Разве я не заслуживаю немного побыть в ярости?
— Прости, — Люк тут же извиняется, выравниваясь. — Это было… мне не стоило… Келлар.
— Забудь, — я разворачиваюсь телом к стене.
Я не могу просрать сегодняшний вечер. Слишком много поставлено на кон. Вот оно. Один бой может превратить меня из среднестатистического бойца в неукротимого. Разве я не должен чувствовать себя более возбужденным по этому поводу?
Прочищая горло, Люк меняет тему.
— Ты нервничаешь?
— По поводу?
— Джейк ведь здесь.
— Нет. Всего лишь очередной бой.
Мой ответ вознаграждается кивком, и после раздается стук в дверь.
Появляется Тони и, кивая головой в мою сторону, спрашивает:
— Чувак, насколько больно было делать татуировку? Мне просто интересно.
Я пожимаю плечами.
— Не так больно, как некоторые другие вещи. — Он кивает с пониманием. — Кроме того, когда у тебя есть сексуальная девушка с выдающимися сиськами, чтобы отвлечь тебя, ты едва ли что-то чувствуешь.
Он слегка посмеивается со мной, и я слышу, как Люк несогласно фыркает. Тони спрашивает:
— Татуировщица была горяча?
В разговор встревает Люк.
— Он говорит о Макс…
Я киваю с широченной улыбкой, а Тони качает головой, я уверен, жалея, что спросил.
Не поймите меня неправильно. Я должен ему за то, что он сделал для нас с ней. Черт, он даже ошивается рядом, а мне не хочется выдавить ему мозги, как хотелось раньше, но я не могу ничего поделать. Иногда мне нужно утирать ему нос по поводу Макс. Периодически ему нужно мягко напомнить — и не кулаками — о том, что она моя девушка. О том, что они останутся лишь друзьями. Что? Конечно, я не волнуюсь, что она побежит к нему, когда ей станет слишком одиноко, пока я буду в разъездах. Почему вы вообще заговорили об этом? Хах. Вы не говорили. Не так ли?
— Тебе что-то нужно? — Я снова начинаю подпрыгивать, продолжая разогревать мышцы.