«Да, этого взять непросто, - подумал Евдокимов, - к такому с голыми руками не подойдешь, этот дешево себя не отдаст».
Евдокимов вертел в руках рюмку, а сам рассматривал Жадова. В нем было что-то звериное, волчье: он ни на кого не смотрел, но у него все время слегка шевелились уши. И Евдокимов понимал, что эти чуткие звериные уши ни на мгновение не перестают наблюдать за окружающим его миром, слышать все, что происходит вокруг, и не пропустят мимо себя ни малейшего дуновения опасности.
Евдокимов склонил голову к столу, казалось, он вот-вот положит голову на руки и заснет. В двери кафе вошел Эджвуд. Но скрыться от него было нелегко. Неторопливо, точно фланируя в погожий день по бульвару, он пошел мимо столиков, окидывая каждого посетителя небрежно-внимательным взглядом.
Куда же тут было от него деться?
- Вы тут, Деметрей? - услышал Евдокимов над собой.
Он поднял голову.
Эджвуд стоял возле столика. На его лице сияла приветливая улыбка, но где-то в глубине серовато-голубоватых глаз таилось холодное недоверие. В этом Евдокимов обмануться не мог, ему приходилось общаться с самыми разнообразными людьми, и он научился определять их отношение к себе. Чем-то он возбудил в Эджвуде недоверие.
Эджвуд был холоден, вежлив, насторожен. С таким Эджвудом нельзя было переигрывать; одно неверное движение или слово - и он очутится у этого Эджвуда как бы на ладошке.
Евдокимов не стал делать вид, что очень пьян.
- Сижу и жду вас, Роберт, - сказал он почти грубо.
- Меня? - удивился Эджвуд.
Такого ответа он не ожидал.
- Вас, Роберт, - повторил Евдокимов. - Я давно уже сижу здесь и жду.
- А откуда вы знали, что я буду? - подозрительно спросил Эджвуд.
Евдокимов посмотрел Эджвуду в глаза.
- Мне сказала Галина, - заявил он. Ссылка на Галину была совершенно безответственна: Галина могла сказать что угодно.
Не ожидая приглашения, Эджвуд сел возле Евдокимова.
- Что вам от меня надо? - спросил он.
Эджвуд был в очень деловом настроении.
- Я хочу говорить с вами по поводу Галины, - сказал Евдокимов.
Эджвуд даже слегка удивился:
- По поводу Галины?
Говорить о том, что он влюблен в Галину, Евдокимов считал нелепым: Эджвуд не такой человек, чтобы верить в какую-то там любовь, да и сам Евдокимов не мог пойти на такую очевидную ложь - она была бы заметна. Евдокимов был убежден, что любить такую пустую дуру невозможно.
Но у него был ход похитрее.
- Вы знаете, что отец Галины - крупный правительственный чиновник? - спросил он Эджвуда.
- Но какое отношение я имею к ее отцу? - спросил Эджвуд.
- Самое непосредственное, - сказал Евдокимов. - Вы мешаете мне жениться на Галине. Женитьба на Галине обеспечит мою дальнейшую карьеру, а вам она в общем не нужна…