Сатурналии (Робертс) - страница 12

Но как ни странно, я и в самом деле добился известности, которую предсказал мне Лисий много лет тому назад, хотя способом, который ни одному из нас и не снился. Я – единственный из Цецилиев моего поколения, который все еще жив.

Однако насчет Цезаря Лисий ошибся. Его не интересовала возможность стать новым Марием – он хотел был единственным и неповторимым Юлием Цезарем.

Семейное собрание состоялось в доме моего отца. Гермес постучал, янитор[6] открыл дверь, и мы вошли. В старом особняке было сверхъестественно тихо.

– Хозяин и остальные в триклинии, – сообщил мне старый привратник. – Ваш мальчик должен остаться в задней части дома вместе с остальными рабами.

Это объясняло, почему тут так тихо.

Гермес скорчил рожу.

– Я просто подожду снаружи, на улице.

– Ты имеешь в виду – в таверне на углу, – усмехнулся я. – Ступай в задние комнаты.

Мой слуга с кислой миной зашагал прочь. Я ему посочувствовал. Он не хотел быть изгнанным в задние комнаты главным образом потому, что в городском доме моего отца не водилось юных хорошеньких рабынь.

В триклинии, кроме отца, собрались три члена рода Цецилиев, все по имени Квинт – моя семья не была изобретательна по части имен. Первым был Кретик, с которым я несколько раз служил в чужеземных землях, ныне самый выдающийся член рода, бывший консул и понтифик, вторым – прошлогодний претор Непот, а третьим – усыновленный член нашей семьи, носивший звучное имя Квинт Цецилий Метелл Пий Сципион Назика. В нынешнем году он был понтификом и народным трибуном. Остальные выдающиеся представители рода в этом году находились за пределами Италии.

Мы обменялись краткими приветствиями. Обычные закуски и вино отсутствовали – в комнате стоял только кувшин воды. Мои родственники собрались здесь для серьезных дел.

– Удивительно, что я все еще вижу тебя в Риме, Непот, – сказал я. – Я думал, тебе отдали Сардинию.

– Я передал ее другому, – ответил бывший претор. – Вместо меня ее взял Веттий.

Непот был высоким человеком с военной выправкой. Он единственный среди лидеров нашего рода поддерживал Помпея. С этим мирились, потому что если б Помпей стал диктатором, по крайней мере, одного из нас не казнили бы и не сослали, и семья сохранила бы бо́льшую часть своих земель.

– Твое решение можно только одобрить, – сказал я Непоту. – Я бы не принял Сардинию, даже если б выиграл ее в кости.

Кретик скорчил гримасу.

– Ты не изменился, Деций. Ты – законченный политический идиот. Непот остается в Риме потому, что собирается в следующем году баллотироваться в консулы.

– Это многое объясняет, – сказал я. – Проконсульская провинция в любой день обойдет Сардинию. И каков будущий приз?