Гай Лициний повернулся, улыбаясь. Он был на несколько лет старше меня и отличался обаятельно уродливым лицом.
– Чем я могу тебе помочь, сенатор?
Я отбарабанил обычные представления и в нескольких словах объяснил суть своей миссии.
– Ведя расследование, касающееся возможных продавцов яда, я наткнулся на имя Гармодии – у этой женщины из племени марсов была палатка под аркой цирка Фламиния. Ее нашли убитой утром девятого ноября. Ночной сторож из цирка доложил в храме Цереры об убийстве, и ты отправился, чтобы расследовать этот случай. По возвращении ты продиктовал секретарю отчет, который был зарегистрирован. Пока все правильно?
– Я помню этот случай. Да, что касается моей роли в нем, – все верно. А почему та женщина имеет значение?
– Я располагаю вескими доказательствами того, что женщина продала яд, использовавшийся для убийства, которое я расследую. И я считаю, что ее убили, дабы заставить молчать.
– Такие люди пользуются дурной славой. Город стал бы лучше, если б их выгнали вон.
– Возможно. А теперь, – продолжал я, переходя к сути дела, – примерно два или три дня после убийства ты послал раба в храм Цереры, чтобы тот доставил твой отчет о смерти женщины на рассмотрение городского претора, верно?
Мурена нахмурился.
– Нет, не посылал.
– Как не посылал?
Еще один неожиданный поворот в деле, и без того изобилующем ими.
– Это же был последний месяц года на официальных должностях, и суды были крайне заняты. Никто не интересовался мертвой женщиной с гор, – объяснил Лициний.
– Однако отчет исчез.
– Значит, его неправильно зарегистрировали, как часто случается в храме, или же раб по ошибке взял его вместо другого, что тоже довольно обычный случай.
– Возможно. А ты не мог бы изложить мне суть твоего отчета? Это может иметь отношение не только к убийству, но и к причине его исчезновения.
– Некомпетентность не нуждается в причинах, сенатор Метелл, – заметил Мурена.
– Глубокое замечание. И все-таки, если ты меня ублажишь…
– Очень хорошо. Дай подумать… – Некоторое время мой собеседник сосредоточенно вспоминал. – Это произошло несколько недель назад, да и случай был пустяковым, поэтому, пожалуйста, будь снисходителен, если моей памяти не хватит обычной остроты.
– Само собой, разумеется. В конце концов, это всего лишь убийство.
То была довольно честная оценка убийств, случавшихся в Риме в те дни – во всяком случае, если убивали незначительную персону. Однако в тот момент я почувствовал легкое сожаление из-за смерти Гармодии. Она была продавщицей ядов, и Аристон был не менее презренной особой. Насколько я мог судить, их убийства послужили лишь помехой для моего расследования. Как, конечно, и было задумано.